Увеличение

Ноги гудели от усталости. Не знаю, что я делал больше – шел или перепрыгивал через не успевшие высохнуть лужи. Я осторожничал, оглядывался по сторонам, и от этого шел медленнее. Путь до снега мне показался гораздо длиннее, чем когда мы гуляли с Отто. Тогда я чувствовал свободу, а теперь я чувствовал ответственность и не могу сказать, что она мне не нравилась. Она была просто сложнее. Я знал, как многое от меня зависит. Так же я знал и то, что кроме меня с этим некому справиться. И я шел.

Завязывая внутри тугой узел терпения, чтобы не кинуться с кулаками на дикарей, от которых кипела кровь даже в воспоминаниях. Я был готов засунуть свои принципы куда подальше. Я был готов к временному перемирию ради всеобщего блага, даже если мне самому это не нравилось.

Чтобы отвлечься, я думал о том, что я ничего не сказал Дру, а ушел сразу же, как увидел пару сухих кивков где-то в толпе. Надеюсь, Отто ей скажет и заберет ее ко всем. Конечно, скажет, ведь они общались. А меня считали глупым мальчишкой. Ах да, я же и был таким.

Когда под ногами появились белые хлопья, я пошел немного быстрее. Я не боялся, просто спешил.

Заметив их издалека, заметенных пургой и все еще похожих на дикарей, я поднял руки, говоря, что пришел с миром.

– Я сдаюсь! – завопил я. – Я пришел просить вас о помощи!

Дикари бежали на меня, их копья-камни звенели, ударяясь друг о друга. Я смиренно ждал, мысленно считая до десяти. До чего же мерзкие рожи! Фу!

– Чужак! – завопил самый толстый, приблизившись и оглядев меня. От его крика я чуть не оглох.

– Вы должны мне помочь! – снова повторил я, привлекая его внимание.

– Мы? – удивился один из трех первых добежавших до меня. – И чем это мы тебе должны помочь?

– Вон! – орал кто-то, пока его пытался остановить самый любопытный:

– К нам еще никто не приходил за помощью.

Я кивнул.

– Да, помощь. Мне больше не к кому обратиться, – я подключил все свои актерские способности, придав лицу умоляющее выражение. Хотя больше я хотел им врезать, конечно. Быть взрослым – это уметь скрывать свои чувства ради своей выгоды. – Наш город захватили туристы. Чужаки, – использовал я их собственное слово. Я уже понял, как агрессивно они реагировали, слыша его.

– Ты сам чужак! – влез толстый. Хлопья снега на его бедрах опасно съезжали вниз. В моей голове, разумеется.

Руки я все еще держал над головой, чтобы они не тыкали в них своими копьями.

– Я свой! – парировал я. – Я приходил к вам с другом. С некоторыми из вас мы даже поболтали.

Хотя да, их желание выгнать нас прочь и мое желание им врезать вряд ли было можно назвать болтовней, но я надеялся, что моя уловка сработает.

Толстый скептично поднял бровь, но только что подбежавший дикарь оглядел меня и прогундосил:

– Я его помню.

Вот так удача! Он узнал меня. А они вот для меня – одно лицо.

– Да, да, это я. – Помахал я рукой. В точности, как делали в нашем городе, когда жизнь была мирной. – А там чужаки. – Кивнул я в сторону дома.

– Чужаки, говоришь? – наконец-то услышал меня доселе молчавший третий.– Так давайте покажем их, чьи это земли?!

Несколько дикарей согласно заулюлюкали, их копья застучали, а они побежали вперед – в сторону города. Я еле успевал за ними.

***

Снег на их бедрах стаял, и хорошо, что это произошло только в моей голове, и я сразу смог им дорисовать пальмовые листья. Как в тропиках. На нашей земле снова становилось так же жарко. Когда мы пришли, туристов снова стало больше.

– Да, – задумчиво почесал в затылке любопытный, – с такой оравой нам самим не справиться.

– А я найду подкрепление! – заверил я их. Удача заставляла меня верить в себя. – Я не один выжил. Они в кратере! Если начнется Война, прячьтесь туда.

– Война… – захохотал толстый. Он мне не нравился больше всех. – Мы давно не боимся Войны, малыш.

– Если придут враги, – я попытался предостеречь их, но они едва слушали. Они начали брать камни с земли и точить об них копья. Готовиться к сражению. Мне надо было спешить.

– Я за подмогой, – прокричал я прежде, чем побежал дальше.

***

Кто бы мог подумать, что дикари сразу же отзовутся на мой крик о помощи в то время, когда сиреневый модник до последнего будет отказываться.

– Это не наше дело, – басил он на меня с верха склона, – мы – в горах. Там, у вас, не наши проблемы.

– Но мне нужна ваша помощь, – почти хныкал я, теряя жалкие остатки гордости. Но в том-то и хитрость: знать, когда пробить на жалость.

– Мы не сможем без гор, – упрямился он, – тут наша пища. Тут дом.

Я понимал его. Легкая жизнь прельщает, и это действительно было не их дело. Но, как бы я не отрицал это, я тоже выбирал свой дом, и поэтому не оставлял попыток.

– Нам без вас не справиться.

– А что нам за это будет? – его деловая хватка чуть не сбила меня с ног.

– Я закричу и перебужу всех ваших… – я снова перешел к угрозам.

Сиреневый модник в косухе отрицательно покачал головой.

– Не выйдет, брат. Мы поместили спящих в самую глубокую часть пещеры.

– Опять вы за старое? – спросил я, вспомнив озабоченность Отто их раскопками. В тот раз, правда, случилась Война.

– А что? По твоим словам, у вас и так воюют.