Увеличительное стекло

Это дело — весьма щекотливое для лос-анджелесской полиции. Имея на руках двор, полный трупов, они игнорировали постоянные звонки чернокожей старушки с жалобами на кости и приехали, только когда какой-то приезжий белый устроил скандал. Хуже другое: семнадцать пропавших детей, семнадцать тел, а какое-никакое расследование началось только сейчас, когда останки, наконец, обнаружились. Проезжая мимо дома миссис Грин сегодня утром, я насчитал дюжину фургонов телекомпаний, я и не знал, что здесь столько телеканалов, ждущих новостей об этом деле.

Главный вопрос, который задают журналисты: кто же жил в доме? Свидетельства соседей противоречивы: есть три различающихся описания чернокожего жильца, которого видели регулярно, и одно белого — который появлялся реже, но все же неоднократно.

Чен выводит на экран следующий слайд.

— В стенах дома обнаружены отверстия. Возможно, там крепились наручники или цепи для удерживания жертв. Замки изнутри на дверях также свидетельствуют о том, что, возможно, детей держали взаперти. В доме нашли следы крови, но мало, не исключено, что убийства совершались где-то в другом месте.

— Сарай? — спрашиваю я.

— Да. Стены и пол были перекрашены, но под слоем краски множественные следы крови и тканей. Мы сняли краску на небольшом куске стены, извлечение всего материала займет значительно больше времени.

Она снова щелкает пультом и выводит на экран изображение грубого бетонного пола.

— Фундамент метровой толщины. Мы нашли довольно глубокую трещину, где скапливалась кровь, она поможет нам восстановить хронологию убийств и сопоставить с результатами исследования останков.

Эта трещина, куда слой за слоем стекала кровь каждого следующего убитого ребенка, должна подтвердить данные, которые получат специалисты, анализирующие степень разложения тел, обнаруженных во дворе.

— А что насчет потолка?

— Весь в пятнах крови. Даже не потрудился особо скрыть.

— Торопился, — отвечаю я.

Тоймен приложил минимальные усилия, необходимые, чтобы у новых жильцов не возникло неудобных вопросов, но недостаточные, чтобы сбить с толку криминалистов. Это меня настораживает. Откуда такая небрежность? Лонни Франклин убил несколько жертв прямо в своем трейлере, совершая все более дерзкие нападения по мере того, как убеждался, что полиция не ищет пропавших. Но Тоймен выбирал жертв намного более тщательно, и такое количество улик заставляет предположить, что либо он внезапно перестал заморачиваться, либо по какой-то причине был уверен в своей безнаказанности. Возможно, учитывая тот факт, что мы до сих пор не знаем о нем вообще ничего, это важнее, чем может показаться.

— Вот все, что у нас есть на данный момент. В целом немного. Только то, что он бросил.

— А как Артис? — спрашиваю я.

— Сотрудничает со следствием, очень помогает. Мы готовим фоторобот и пытаемся найти кого-то, кто мог видеть подозреваемого. Посмотрим, может, публикация этих данных вызовет какой-то отклик. Возможно, так мы получим какие-то новые данные.

Лично я в этом сильно сомневаюсь. Даже соседи Лонни Франклина не особо хотели о нем рассказывать. Его друзья подозревали, что с ним что-то не так, но помалкивали. Здешние жители никогда не знают, было ли очередное убийство случайным или спланированным. Слишком откровенничая с полицией, можно оказаться в списке кандидатов на кладбище. Со времен Спящей Смерти многое изменилось, но отношения местных с полицией сейчас хуже, чем когда-либо.

— Что мы вообще о нем знаем? Вы составили психологический и социальный профиль? — спрашиваю я у представителя ФБР. Тот качает головой.

— Психи, которые убивают детей на собственной кухне, обычно не настолько подкованы и обеспечены, чтобы купить дом на чужое имя. Это скорее почерк наемного убийцы. Но в целом Тоймен не укладывается в образ наемника. С этой стороны вообще ни одной зацепки. В общем, ничего мы о нем не знаем.

— А как именно он убивал?

На этот раз отвечает Чен:

— Пока только предварительные данные. Но если вкратце: зверски. Резал на куски. Хотя действия сексуального характера ни в процессе, ни после, похоже, не совершал. Возможно, до.

— Артис говорил, что он был явным педофилом.

— Да, но, видимо, растление и убийство были для подозреваемого четко разграниченными действиями. Возможно, он убивал детей после изнасилования из чувства страха или вины.

Сибел выглядит, будто хочет что-то сказать. Я предлагаю ему такую возможность.

— А вы что думаете?

— Вот что непонятно. Артис говорит, что ни его, ни других детей Тоймен до последнего момента не обижал. То есть, да, растление и убийство — были для того разными вещами… — начинает он неуверенно.

— И вот тут мы расходимся во мнениях, — продолжает за него Чен. — Я думаю, что он потихоньку готовил детей к сексуальным действиям, а убивал уже, чтобы скрыть преступление. А Сибел и его люди считают, что основной целью было именно убийство.

— Склонение к сексу без принуждения, а потом убийство, скорее, как устранение последствий? — спрашиваю я.

— Да, так.