Увертюра ветра (СИ)

   "Выпустить тебя? Здесь, среди сотни aelvis просто для того, чтобы покончить с Кэрроем? Обменять его жизнь - на сотни? Я не соглашусь на такое, никогда".

   Но она услышала - и слова, и смех. И рассмеялась в ответ, в полный голос - красивый, грудной; бархатный и обнимающий - словно не боясь быть услышанной.

   "Неужели? Можешь лгать о возмездии и справедливости другим, но не мне. Я знаю, что тобой движут гораздо менее высокие чувства. Назвать их, или знаешь сам?"

   И, слыша его молчание, закончила со смешком:

   "Ненависть, гордость, отчаянье, злость... продолжать?"

   "Я боролся с тобой столько лет... - негромко не сказал - подумал Эрелайн, но в этом живом царстве тени, дымчато-сером, мглисто-черным мысль воплотилась шепотом. - Не сдамся и сейчас".

   И добавил, неожиданно жестко, несмотря на оставившие его силы:

   "Никогда не сдамся".

   "Я - это ты, - мягкий, вкрадчивый шепот то ускорялся, то замедлялся - и завораживал, почти дурманил. - Тебе никогда не победить, и ты это знаешь. Тогда зачем сражаться?"

   "Чтобы не проиграть".

   "Ты в любом случае проиграешь!"

   Тьма, еще мгновение назад ласково обнимающая плечи, стиснула их, впившись когтями. Но почти сразу опомнилась - и, спрятав их, вновь прильнула гибким станом.

   "Выпусти меня - и мы будем вместе. Навсегда... Идти шаг в шаг, рука об руку - только я и ты. И наша вечность".

   Шепот, такой чарующе прекрасный, невообразимый, очаровывал, обольщал и соблазнял. Обещанием возмездия - и свободы, который у него никогда не было и не могло быть. Свободы от пересудов, от ненависти к себе - чужой и своей... свободу от долга и свободу быть, быть собой...

   И свободу от себя.

   Он с силой, грубо оттолкнул ее, распахнув глаза. Губы исказились в одном-единственном - и отчего-то таком сладком слове:

   "Никогда".

   Тьма всколыхнулась, бледнея и выцветая; теряя власть. Тени истончились, теряя объем и чернильную резкость, ясность черт.

   "Проклятый упрямец!" - зашипела она, отстранившись сама - и растаяла в бесконечной игре отражений и ослепительном свете.

   Из сонма тяжелых мыслей его выдернул голос Этвора, решившегося, наконец, нарушить молчание.

   - Лорд-Хранитель, - сдержанно начал Правитель, - вам действительно нужны все наши гости для, хм... расследования? Я не совсем понимаю, как вы собираетесь проверять каждого. Нет, я всецело полагаюсь на вас в этом вопросе, но... - и, устав ходить вокруг да около, прямо сказал: - боюсь, мы просто не сможем разместить всех.

   - Прошу прощения. Я был несколько поспешен. Конечно, в этом нет необходимости. Достаточно составить полный список гостей, в котором каждая позиция будет подкреплена подписью. Ваше приглашение остается в силе? После случившегося, боюсь, я не имею права покидать Арьеннес.

   Голос звучал невыразительно, бесцветно, без намека на чувства. Короткая встреча с Тьмой окончательно подкосила его. Бессонные ночи, борьба с самим собой, ритуал... Кэррой... Слишком много даже для него.

   - Разумеется. Вам отведены апартаменты в восточном крыле, - со скупым, тщательно отмеренным радушием сказал Этвор.

   Сочтя разговор оконченным, Эрелайн коротко кивнул и обратился к залу, безэмоционально, с легкой прохладцей - не презрительной, не раздраженной, а равнодушной:

   - Прошу. Вписывайте свои имена.

   Тени, мягко клубящиеся под ногами и дрожащие в свете свечей, явственно всколыхнулись. На вытянутой в требовательном жесте руке, не заставив ждать, появились несколько выхваченных с его письменного стола листов и позабытое в чернильнице перо.

   Спиной чувствуя напряжение и недовольство, нарастающее в зале, он аккуратно опустил находки на пустеющий треножник и, не оборачиваясь, повторил:

   - Прошу. Проходите. И вас, леди Правительница, это тоже касается.

   Айори, не проронив ни слова, со смесью гордости и презрения на лице, оставила подпись одной из первых, тем самым оказав ему услугу: увидев, что даже леди Правительница сочла за лучшее подчиниться, остальные не осмелились нарушить приказ. Да, безупречно прямая спина демонстрировала несломленность и говорила, что это не конец, что он не победил и что она отплатит за сегодняшнее унижение, золото глаз яростно вспыхивало, но - подчинилась.

   Эрелайн ни на мгновение не отвлекался, напряженно наблюдая за тем, как вносят свое имя в список и отходят высокие леди и лорды. Выражение лиц, интонации и суть вскользь брошенных слов, росчерки, оставленные пером - небрежные и сдержанно-спокойные, летящие и выписанные до последней завитушки, нервные и оставленные твердой рукой... Эрелайн готов был поклясться, что среди гостей нет того, кто вмешался, одним-единственным письмом навсегда перечеркнув судьбы двоих бессмертных.

   Но всегда был шанс, пусть даже один на тысячу. Шанс, что он ошибается. Поэтому предстояло еще много работы.

***

   - Какое-то безумие, - Эрелайн с силой сжал ноющие виски - и откинулся на спинку стула, сцепив дрожащие пальцы. Невидящий взгляд скользил по погребенному под листами отчетов и поименных списков столу, обшитым светлым деревом стенам кабинета, ослепительно сверкающим позолотой светильникам.

   - Ритуал или Кэррой?