Увязнуть в паутине

Международный День Судов и Прокуратуры. За границей суд в Белграде приговорил к лишению свободы на 40 лет знаменитого «Легию» за убийство президента Сербии в 2000 году.[144] Саддам, в конце концов, был формально обвинен, пока что в уничтожении шиитского поселени в 1982 году. Роман Поланский из Парижа давал показания лондонскому суду по делу против «Вэнити Фейр», так как в журнале было написано, будто бы сразу же после трагической смерти своей жены, Шэрон Тейт,[145] он пытался соблазнить королеву красоты Швеции. В Польше суд во Вроцлаве запретил некоему издательству печатать «Mein Kampf», а белостоцкая прокуратура обвинила Александру Якубовскую[146] в подделке проекта закона о средствах массовой информации. В Варшаве прокурор потребовал пожизненное заключение для бывшей продавщицы, обвиняемой в загадочном убийстве в магазине «Ультимо». Адвокат требует полного снятия всех обвинений. Помимо того, на улице Ставки была открыта памятная табличка в честь солдат АК, которые в первые же часы Восстания освободили 50 евреев, а «Захента»[147] решила рекламировать себя конфетами, которые можно будет приобрести в продуктовых магазинах. Дворец Культуры и Науки готовится к большому празднеству — 22 июля ему исполнится 50 лет. На улице 25 градусов, без осадков, практически безоблачно.

1

Было начало четвертого вечера. Прокурор Теодор Шацкий сидел в своем кабинете и наслаждался тишиной, воцарившейся в тот самый момент, когда его соседка по кабинету улетучилась с работы, чтобы идти с ребенком к аллергологу. Сам он ее ухода комментировать не стал. Уход коллеги означал, что ему больше не придется слушать голос Кэти Мелуа, сочащийся из ее компьютера («Думаю, тебе же не мешает, когда вот так тихонечко играет?») и телефонных разговоров, которые она вела с матерью («Тогда скажи, что за восемьсот злотых ты и сама можешь выбить эти золотые буквы у папы на памятнике. Так им и скажи! Грабители, кладбищенские гиены!»).

Ровно месяц назад Цезария Рудского полиция вывела из монастыря на Лазенковской. Несколькими днями позднее Шацкий допросил его в «следствии против Цезария Рудского». Терапевт слово в слово повторил то, что сказал перед камерой в небольшом зале комплекса, прокурор все это тщательно запротоколировал, делая вид, что принимает все за добрую монету. Но ему пришлось спросить, почему Рудский был настолько уверен в вине Теляка. Что он знает о кулисах убийства собственного сына?