Увиденное и услышанное [litres]

И все же после допроса – ну, хорошо, час был не ранний – Трэвис услышал, как тот сказал отцу, что не видит смысла повторять. Он все сказал – чего уж больше.

«Не совсем, – думает Трэвис. – Нет, сэр, не совсем».

Все утро он принимает телефонные звонки, по большей части звонят жители городка, предлагая помощь. Он отлавливает Уайли у кофе-машины и просит его поставить запись интервью на видеомагнитофоне у него в кабинете. На фоне Клэра Трэвис кажется старым и издерганным. Интересно, что Мэри в нем находит. По другую сторону стола сидит профессор, скрестив руки, недружелюбный, как уличный бандит. Словно иностранец, нетвердо владеющий языком, он медленно отвечает на вопросы краткими простыми предложениями, будто у него не хватает словарного запаса, чтобы все объяснить.

– Что-то в этом типе не так, – говорит Берк.

Трэвис отматывает ленту назад и снова смотрит на Клэра. Вдруг Берк спрашивает его про мальчиков Хейлов.

«– Кто там из них красил ваш дом – Эдди?

Клэр кивает, стиснув зубы.

– Хороший парень, но порядком грубоват, – говорит Трэвис. – Они все такие. Жизнь ожесточила их.

– Я бы не сказал.

– Говорят, Эдди очень травмировала потеря фермы. Вы не замечали?

Он мотает головой.

– А ваша жена? Она ничего не говорила?

– О нем? Нет.

– У него есть девушка, – говорит Берк. – Та, из гостиницы. – Он многозначительно улыбается Клэру. – Вы ее видели? Боже, чего бы я за нее не дал!

Джордж какое-то время молчит. Видно, что он снова сжал зубы.

– Не думаю, что я с ней знаком, – говорит он.

– О, если бы увидели, узнали бы. Черные волосы, тело…

– При чем здесь моя жена? – орет Клэр».

С минуту все молчат, и воздух становится густым, как нутряное сало.

– Ну-ка отмотай немного, – говорит Трэвис. Вот на тот момент, про девушку.

Они смотрят еще раз. Выражение лица Клэра, когда Берк упоминает девушку, выражение, думает Трэвис, которое выдает в нем человека, способного выйти за границы цивилизованного общения. Но, возможно, он неверно понял. Может, убивать – это естественно, это инстинкт, наличие которого никто не хочет признать, механизм выживания, унаследованный от наших родичей-неандертальцев. Так что, может статься, извращение – это как раз-таки хорошие манеры, которые якобы делают нас людьми.

Красивая внешность – точное описание Клэра, решает он. На поверхности он не выглядит как человек, способный на такое, но Трэвис слишком хорошо научился не делать выводов исходя из того, что видит. Внутри обычных людей могут встречаться демоны.

И в тот самый момент Трэвис Лоутон видит демона внутри Джорджа Клэра.

7

Эдди снимает бумагу с парадного крыльца, когда вдруг замечает ее. Она бродит, словно кочевница, бледная, беспокойная. Говорит, что уезжает из города, вещи вот уже собрала. Говорит, ей надо ехать. И срочно.

– К чему такая спешка?

– Меня здесь больше ничего не держит. – Она стоит на крыльце дома его дяди – костлявые плечи, стрижка под мальчика, кусает припухшую губу. – Я хотела, чтобы ты знал, – говорит она. – Хотела попрощаться.

Он хочет, чтобы она вошла, хочет лечь с ней в постель, но видит, что она решилась.

– И куда теперь?

– В Калифорнию.

Он смотрит, как она нервно пританцовывает, бросая взгляды, зрачки ее расширены.

– Поедешь?

– Это приглашение?

Она криво улыбается, и в этой улыбке столько грусти.

– Да. Хочу, чтобы ты тоже.

Он касается ее щеки, глаза ее становятся влажными, и когда он целует ее, то чувствует на языке вкус ее печальной истории.

– Хорошо. Думаю, я смогу поехать.

Глаза у нее светятся, как у ребенка.

– Просто дай минутку, чтобы собраться.

Он поднимается наверх, стараясь не разбудить брата. Коул ворочается под одеялом, и Эдди замирает, дожидаясь, когда сонное лицо снова расслабится, на подбородке пробиваются волоски, мальчик погружен в сновидения. Он запихивает вещи в рюкзак, с которым раньше ходил в поход. В дверях он снова оглядывается на брата, решает, что тот достаточно вырос, чтобы оставить его, и знает, что увидит его вновь очень нескоро.

Они берут катафалк Райнера, просто заходи – и бери. Он оставляет дяде записку: «Уехал на запад искать славы и богатства. Одолжил твою машину. Обещаю вернуть».

Неплохая тачка, пусть и выглядит жутковато. Он ведет, она держит его свободную руку. Ее ладонь потная и холодная, он чувствует, как она дрожит. Как будто у них общая тайна, о которой она ему еще не рассказала. Она прислоняется к окну, выглядывает, молчит. Бледная и дрожит, будто заболела.

– Что с тобой?

– Ничего.

Он преисполнен болезненной любви.

– Не волнуйся, ладно?

Она кивает и натягивает капюшон толстовки. Ее глаза, окаймленные черным, напоминают ему о коровах, которых они держали, как они иногда смотрели после дойки, будто отдали слишком много.

Через пару часов он останавливается у мотеля. Они где-то в Пенсильвании, в глуши, только вот это придорожное заведение и небольшое кафе, где, может быть, есть пиво. Они торопятся под мокрым снегом в офис, и пожилая женщина выдает им ключ.