Увидеть Париж – и жить

– Слушай, как здорово – чувствую настоящее единение с природой, – сказала я. – Мне так нравится, что человек и лошадь становятся одним целым, это истинный, чистый восторг, настоящая жизнь. Я хочу научиться скакать.

– Конечно, научишься, запишись в школу верховой езды. Я найму тебе лучшего тренера, пусть Гарри дает тебе индивидуальные уроки.

– А ты не боишься, что у нас начнется роман? – засмеялась я.

– Нет, не боюсь. Зачем бояться, если любишь. Страх – чувство, противоположное любви. Если тебе будет лучше с другим человеком, так тому и быть. Я желаю тебе счастья, мне будет больно, но я сильный и переживу.

А через несколько дней мы сидели в уютном ресторане. Мы заказали скромный ужин, вино, сырный суп и устриц. И Пьер неожиданно достал маленькую бархатную коробочку.

– Дорогая, мы вместе всего три месяца. Но мне кажется, я знаю тебя целую жизнь. Звучит глупо и банально, я говорю, как студент. Но это правда.

Он открыл коробочку, там было кольцо с огромным бриллиантом.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, дорогая, чтобы у нас были дети. Ты согласна?

Я была обескуражена. Наш роман был красивым, но я не хотела вступать в брак.

– Милая моя, ведь ты не была официальной женой… того человека из России, который завещал тебе состояние. Будет все, как ты захочешь – шикарная свадьба, пресса, высшее общество, ты будешь принцессой, поверь мне, ты достойна этого.

У меня перед глазами пронеслась наша свадьба со Славой. Мы долго сидели в квартире его друга на Фонтанке, было много народу и очень весело. А потом мы пошли гулять по ночному Питеру, смотрели развод мостов и белые ночи. Мне было девятнадцать, ему двадцать три, мы были так красивы, молоды и беззаботны, как подснежники в весеннем лесу, и все нам хлопали и поздравляли. А потом я случайно уронила в Неву цветы, подаренные режиссером последнего спектакля, в котором участвовал Слава. Букет плыл по поверхности воды, слегка покачиваясь, и все смеялись и махали ему вслед.

– Это к несчастью, ты расстанешься со Славой, – сказала Леся, высокая, очень худая брюнетка в очках, глубоко вдыхая сигаретный дым, – тебе придется уплыть от него.

Все зашикали на нее, стали называть ее ревнивой, завистливой старухой Шапокляк. А мне на минуту стало грустно. А потом я вспомнила развод. Мы вошли через заднюю дверь загса. Я плакала и умоляла Славу остаться со мной, он обнял меня и тоже разрыдался. А высокая улыбающаяся блондинка и ее пожилой спутник, за минуту до этого весело болтавший по телефону, удивленно смотрели на нас.

– Ларочка, прости меня, я не могу. Ты еще обязательно будешь счастлива, когда-нибудь, – шептал Слава, прижимая меня к себе.

Вот, видимо, сейчас настал этот счастливый час икс.

– Нет, Пьер, я не могу выйти за тебя.

– Но почему? Ты не любишь меня?

Играла негромкая музыка, мерцали свечи, напротив меня сидел человек из списка Форбс, совладелец корпорации, и вся ситуация вдруг на мгновение показалась мне театром абсурда. Но я зажмурилась, снова открыла глаза, и декорации не исчезли.

– Понимаешь, я очень хочу ребенка, очень давно, много лет. Это для меня важнее, чем штамп в паспорте, пусть и поставленный в самой шикарной обстановке. Давай попробуем сделать ЭКО, если ты меня любишь и хочешь ребенка. И если получится, я сразу выйду за тебя замуж.

– Но я все-таки тебя не совсем понимаю. Значит, то, что ты мечтаешь стать матерью, для тебя более существенно, чем наша любовь? – с грустью спросил Пьер.

– Слушай, ну нельзя же судить так однозначно. Нет, не более существенно. Но это слишком ответственный шаг, я придерживаюсь современных взглядов, для меня важнее отношения, чем официальные бумажки.

Ведь это шанс стать женой миллиардера. Он ведь на самом деле гораздо богаче меня. Но все равно непонятно, почему у меня был сильный внутренний протест против такого шага. Я не могла выйти за Пьера замуж. Наша психика порой преподносит сюрпризы. Глубины подсознания как минное поле, и если пойти туда прогуляться, запросто может произойти взрыв.

– Дорогая, мне очень жаль. Но хорошо, пусть будет так, как ты хочешь. Мы можем в следующем месяце пройти эту процедуру. А если у тебя родится двойня или тройня? Нам придется нанимать много нянек.

– Не страшно, – засмеялась я, – а как к этому отнесется ваше высшее общество?

– Знаешь, чем ты меня привлекла? Своей независимостью. Ты бросала всем вызов. Это делало тебя похожей на юного подростка, только начинающего жить, у которого еще впереди первая страсть и первая ночь любви. Честно говоря, это так завело меня тогда. Я скоро постарею, но я независим, мне все равно, кто что подумает, лишь бы мы с тобой были счастливы.

– Это здорово, – улыбнулась я. «Но где же у Пьера червоточина, скелет в шкафу, ахиллесова пята? Я его до сих пор плохо знаю. Он всегда такой правильный, рассудительный, ироничный. Люди его круга привыкают скрывать свои истинные чувства».

– Пьер, послушай, а есть ли что-нибудь, что тебя по-настоящему мучает? Были ли у тебя в жизни какие-то страшные ошибки? – я заглянула ему в глаза.

Глава 15 На дно