Увидеть весь мир в крупице песка…

О том, что он до этого увлекался минеральными водами, я понял, когда он показал мне всесоюзный журнал «Природа», где была опубликована его маленькая заметка о травертинах, которые он обнаружил на водоразделе правого склона реки Казачка в Большом Алма-атинском ущелье. Никто об этих травертинах до него не упоминал. А ведь это были явные признаки тектонических разломов. Пористые натёчные скопления углекислого кальция, называемого травертином, указывали на наличие минеральных подземных вод. Скважина, пробуренная на террасе реки Казачка, вскрыла самоизлив углекислых вод. А о травертинах, как о ценном декоративном материале, в настоящий момент сообщается в рекламном щите, установленном в ущелье.

Чтобы постичь закономерности поисков месторождений гидрогеохимическим методом, работники геохимической партии прежде всего занялись изучением литературных источников. После этого в голове Дурнева наметился план дальнейшей конкретной деятельности. Из просматриваемых отчётов по полевым работам, поступавшим в объединение, все аномалии микрокомпонентов, обнаруженные в пробах воды и грунтов, записывались в специально заведённый «Каталог». Затем наиболее перспективные из них уточнялись с выездом на места и отбором повторных проб. После этого намечались конкретные участки, где проводились поисковые работы в полевых условиях уже составом партии. Если аномалии подтверждались, то материалы передавались в специальные геологические организации. Таким образом, цикл замыкался. При этом совершался широкий охват геологических поисков. Работа стала цельной, предельно понятной и очень интересной. Курировал процесс и руководил работами, конечно же, Виктор Дурнев.

Когда произошло ЧП – утонул Попазов и был снят с должности Николай Николаевич Маньков, начальником партии мог стать Дурнев. Но он сам оказался косвенно причастен к происшествию, и даже был наказан – возможность его служебного повышения зависла. Как раз в то время завершил поиски подземных вод в песчаных массивах Мангышлака Эдуард Капитонович Ким. Его и назначили начальником Геохимической партии.

Прекрасный специалист с авантюрным уклоном Виктор Дурнев великолепно проявил себя именно под началом своего сокурсника Эдуарда Кима. Новый начальник был хотя и мягок по характеру, но очень ответствен в работе. Это редкое сочетание таких черт делали его идеальным начальником. Лично я не знал более гуманного и в тоже время более требовательного руководителя. Особенно это выразилось позднее, когда он возглавил очень сложный коллектив тематиков, где было много женщин, бывших полевичек, теперь уже озабоченных семейными проблемами.

С удивлением я узнал, что Ким на свой страх и риск выбрасывал в урну неоплачиваемые справки от врачей, выдаваемые женщинам по уходу за детьми, и ставил в табеле «восьмёрки». Это меня и поразило, и восхитило одновременно. Мне бы и в голову не пришло такое, ведь я считал, что начальник должен быть предельно честным, не задумываясь над тем, что надо порой и жалеть человека. Но Ким знал, что эти женщины всё равно выполнят работу в срок, что ответственность с них не снимается, и по-человечески помогал им.

Именно тогда я вспомнил момент, когда Ким и моего армейского друга, которого я вызвал из Ярославля, не оставил в беде, и даже помог ему перевестись в наше художественное училище, которое он благополучно и окончил. Я же тогда обиделся на друга за то, что он начал увлекаться алкоголем, и отвернулся от него. За что не могу себя простить теперь. Тогда я, чрезмерно занятый собой, не думал о том, что надо быть терпеливым и жалостливым, а не уподобляться роботу.

И Дурневу многое сходило с рук благодаря доброте Кима, который по-настоящему ценил незаурядный ум своего сокурсника.

Бывали такие моменты, когда Капитоныч усаживал Виктора в машину и отправлял на участок работы, зная, что сегодня с того не будет толку после «излишнего возлияния», зато он придёт в себя в дали от похмельного соблазна, и тогда уже по-настоящему подключится к работе

Уход в Алма-Атинскую экспедицию Эдуарда Капитоновича совпал с его защитой диссертации, которая бала подготовлена на материалах, полученных во время работы на Мангышлаке. После его ухода, именно по рекомендации Кима, начальником был назначен Виктор Дурнев.

У Дурнева, к сожалению, отсутствовало чувство коллективизма, и особой жалостью к ближним, в отличие от предшественника, он не обладал, зато было у него «шестое» чувство, которое нередко в сомнительных ситуациях помогало ему выходить сухим из воды.