Увидеть звёзды

— Ничего себе! Ну и верзила!

— Ш-ш-ш, услышит!

— Да брось ты! Он видит и слышит только Марианну. Думаю, мы с тобой на его радаре вообще не отразились.

— Какой еще радар? — прошипела Луиза, нарочно гремя блюдцами. — И все же будь добр, говори потише.

— Простите! — произнес Гэрт театральным шепотом, потом потряс коробочку с печеньем. — Маловато. Наверное, Марианне оно понравилось.

— Боюсь, что мне больше, а она с трудом его в себя впихивает. Но, когда нервничаешь, все время тянет что-то пожевать.

— Тебя всегда тянет.

— Говорю же, это на нервной почве. Мы не очень долго тут торчим? Но хочу, чтобы они спокойно поговорили. Знаешь, я очень боюсь, что она передумает.

— Делать аборт?

— Ш-ш-ш! Нет, ехать на Скай.

— Послушай, если ты не хочешь проторчать на кухне весь день, может, стоит все-таки включить чайник?

— О господи, конечно. — Луиза надавила на кнопку. — Ты мой умница. И что со мной сегодня творится? — Схватив тряпку, она начала снова протирать стол, совершенно чистый, что-то напевая себе под нос. Со спокойствием дзен-буддиста Гэрт неторопливо раскладывал на блюде печенье, будто совершал некий ритуал.

Марианна

Наконец они принесли кофе, затеялась общая беседа. Я с чашкой снова села на диван, не вступая в разговор, все терзалась, ехать с Кейром или нет. Оказывается, Гэрт в школьные каникулы часто ездил на Скай, и они с Кейром взялись обсуждать ветряные электростанции, не станут ли линии ветряков опасной зоной для птичьих стай.

Тема как раз для Кейра, но все равно он больше молчал, говорил словно бы через силу, я вспомнила, как он сокрушался, что ему трудно общаться с людьми. Откровенно говоря, вся ситуация была диковатой. Мы с Кейром чинно и скромно сидели рядышком на диване, и это любовники, которые не общались месяц с лишним! Я его, разумеется, не видела, но, уверена, что он даже на меня не смотрел. Мне вообще ни слова не сказал, но подробно отвечал на вопросы дотошного Гэрта, чрезвычайно заинтересовавшегося повадками орланов. Еще один любитель птиц, кто бы мог подумать!

Ну а мне было не до орланов, столько всего сразу навалилось, я чувствовала страшную усталость (наверное, сказывались гормональные перестройки в моем организме), и очень даже хорошо, что Луиза с Гэртом занимали гостя светской беседой. Мой истомленный мозг никак не мог постичь: у меня в животе ребенок Кейра, это известно и моей сестре, и ее другу. И только папочка ничего не знает.

Попрощавшись с Гэртом и Луизой, они вышли из квартиры. Кейр снес вниз чемодан Марианны, гулко шагая, двинулся к выходу. Когда они подошли к массивной двери, он поставил чемодан на пол и обернулся к Марианне:

— Так ты едешь? Ты точно этого хочешь?

— Конечно! А почему ты спрашиваешь?

Он пожал плечами:

— Потому что у тебя вид как у Снегурочки.

— У Снегурочки? Ты это о чем?

— О твоем поведении. И это одеяние. Вся в белом, с головы до ног.

— В белом? Ч-черт, я же хотела черное. Перепутала шкафы, в последнее время у меня что-то с памятью.

— Такая вся неприступная. Белый цвет тебе очень идет, но даже подойти страшно. И дело не только в одежде. Ты сама… какая-то недосягаемая.

— Это ты совершенно недосягаемый.

Марианна протянула к нему руку. Ее пальцы на миг замерли, почувствовав на его щеках щетину. Привстав на цыпочки, она вытянула шею и прижалась губами к заросшей щеке, потом, найдя кончиками пальцев его рот, снова поцеловала, слизав капельку пота, выступившую над верхней губой.

— Не ожидал, а то бы побрился. — Голос у Кейра был смеющимся. — Эти два послания были очень доходчивыми, Марианна.

— Прости. Я сама не ожидала, мне даже неловко.

— Неловко? А вот мы сейчас проверим.