Увлеки меня в сумерки (ЛП)

Саймон сделал паузу, чтобы погладить ее плечо ласковым жестом благодарности, затем глянул в сторону Мейсона.

— Ты ревнивый ублюдок! Как ты мог так поступить с Фелицией? Знаешь, как ей тяжело делиться интимными подробностями жизни. Но ты заставил ее все рассказать.

Мейсон поднял брови.

— Она, видимо, нашла способ поделиться всем с тобой. Ее прошлое, ее страхи, ее тело. Я видел эти фотографии в интернете. Ты поделился ею со всем гребаным миром.

Он повернулся к Фелиции, мучение исказило его лицо.

— Разве я недостаточно тебя любил? Разве я не дал тебе время и пространство, которые тебе были нужны? Что еще я мог сделать?

Фелиция закрыла глаза и схватилась за живот. Боже, как больно. Она всегда знала, что быть брошенной кем-то, кого любишь, причинит невыразимую боль, но она никогда не представляла, что быть тем, кто вырезал чье-то сердце, будет так же больно.

— Ты все сделал, — прошептала она. — Прости меня…

— Прости? Ты думаешь, что с одним словом моя справедливая боль… уйдет? Я хотел любить тебя всю оставшуюся жизнь и был готов принять любые условия, которые тебе нужны.

— Это моя вина, — захлебнулась она, когда чувство вины врезалось в нее. — Ты был моим костылем, когда я боялась. После смерти Дейдры это было все время. Ты никогда не требовал от меня большего, и я… отгородилась. Прости, что никогда не впускала тебя. Прости, что позволила тебе быть моей силой вместо того, чтобы стоять на своих ногах.

Горячие слезы полились по ее щекам.

— Ты всегда был замечательным другом, и я никогда не хотела причинить тебе боль. Мне действительно очень жаль.

— Достаточно.

Саймон встал между ними и уставился на Мейсона.

— Не смей вымещать свой гнев на ней. Если ты захочешь ударить меня позже, я буду стоять спокойно и позволю тебе. Предъявляй претензии мне, ненавидь меня, отрекись от меня, если тебе станет легче.

— Не беспокойся. Я сделаю это.

В предрассветные часы ночи Герцог с Фелицией забрались в лимузин, папарацци все еще преследовали их.

— Эти стервятники никогда не спят? — пробормотала она.

Несмотря на все напряжение вечера, он засмеялся.

— Они роботы, у которых нет кнопок выключения.

Она покачала головой и свернулась калачиком рядом с ним на сиденье, именно там, где он хотел.

— Спасибо за все, что ты сделала сегодня.

Он крепко обнял ее. Конечно, Саймон также оценил тот факт, что она пришла к нему, желая ласки.

Она повернулась к нему, глядя мрачными голубыми глазами. Он никогда не устанет от нее. Он надеялся видеть ее каждый день в течение следующей тысячи лет.

К его удивлению, она поцеловала его в губы.

— Ты действительно поражен, что я защищала тебя?

— У Мейсона не было никаких оснований, когда он бросил обвинение в изнасиловании, я уверен, что он знал. Он увидел фотографии на сайте «Призрачных миров».

Он вздохнул.

— Честно говоря, я не виню его. На его месте я бы тоже был несчастным ублюдком. Но я удивлен, что ты сказала командиру Брэдфорду, что я не похищал тебя против воли. Все было совсем не так.

Она погладила его по лицу.

— Подслушивая, я узнала, что мне грозит опасность, и подозревала, что только ты можешь мне помочь. Я отказалась, потому что это было так внезапно.

Она прикусила губу.

— И потому что ты меня напугал.

— Я никогда не причиню тебе вреда.

Улыбка заиграла на ее великолепных губах.

— Но ты был слишком очарователен и соблазнителен, чтобы я была спокойна.

Он ответил улыбкой, увеличенной в десятикратном размере.

— Ах, я тебе слишком понравился, не так ли?

— Теперь ты просто самоуверен.

Герцог схватил ее за талию и поднял. Она вскрикнула, когда он усадил ее на колени. Затем подался к ней, чтобы она почувствовала его эрекцию.

— Пока нет, но сними трусики, и я буду.

— Ты неисправим.

Она вскарабкалась на сиденье рядом с ним, бросив на водителя беспокойный взгляд.

Когда Герцог поднял бокал, его сердце дрогнуло.

— Но тебе что-то во мне нравится?

Он почти сжался от отчаянной ноты в голосе. В голове ворчливый голос задавался вопросом, лгала ли она всем сегодня не потому, что заботилась о нем как о паре, а потому, что не хотела потерять своего волшебного телохранителя. Он не хотел так думать, но, как показала Фелиция за последние несколько дней, она едва ли была открытой книгой.

Она прикусила губу.

— Ты мне очень нравишься.

Он нравился Фелиции. Герцогу не хватило смелости спросить ее, любит ли она его или сможет полюбить.

Остальная часть поездки прошла в тишине. Поскольку он не мог находиться слишком далеко от нее, Герцог держал ее за руку. Хотя она и обхватила его в ответ, он знал, что сегодняшний вечер напугал ее.

Увернувшись от папарацци за пределами Дорчестера, они бросились через пустынный вестибюль в ожидающий лифт. Двери захлопнулись, и Саймон повернулся к Фелиции, лаская ее голые плечи.

— С тобой все в порядке?

Она нахмурилась.

— Меня не арестовывали. Как насчет тебя?

— Нормально.

— Как?

Она отрицательно покачала головой.

— Мейсон — твой брат. Это разногласие между вами неправильно. Это моя вина.

Вот что беспокоило Фелицию.