Уж замуж невтерпеж

Балашов уставился на свой пистолет, словно на гремучую змею. Кира засмеялась искренне и ненатужно. Дуло у моего виска дрогнуло, и я попрощалась с жизнью.

– Слышь, парень, – задала я мучавший меня вопрос, – тебя зовут Вилен?

– Молчи! – взмолился Балашов. – Прошу тебя, молчи!

Дуло провернулось, цепляя на себя мои волосы.

– Стой! – заорал Балашов. – Я отдам бумагу! Только она внизу, в сейфе!

– Я не современный! Я не лечусь молоками осетровых, меня не вставляет группа «Корни», и я не бисексуал! – плаксиво перечислял Мороз причины своей отсталости, не открывая глаз.

– Отпусти ее, – задыхаясь, сказал Балашов. – Я отдам бумагу, пойдем вниз, в мой кабинет! Ты прав, она мне ни к чему. Пойдем.

– Вытряси все из карманов! – приказал мягкий знак.

Балашов выложил на стол рядом с пистолетом бумажник, мобильный, носовой платок и горсть семечек.

– Все! – сказал он.

– Кирка, проверь!

Кира встала, и, кривя красивые губы, обстучала Балашова сверху донизу, словно небрежно выбивала пыль из дивана.

– Да нет у него ничего, – сказала она. – Пойдем вниз.

– Ты останешься здесь, с этим клоуном. Кстати, что это с ним?

– Коньячком угостился, – ответила Кира. – Я с ним не останусь.

– Останешься. Обыщи эту тоже! – Голосу нравилась командовать.

– Отпусти ее! – твердил Балашов. – Отпусти, и я отдам бумагу. Без меня никто сейф не откроет. Его можно только взорвать.

– Отдашь, отпущу, – усмехнулся голос.

– Нет. Сначала отпусти, потом отдам. Из нас ты один вооружен, чего ты боишься?

– Кирка, обыщи ее!

Кира брезгливо залезла в тот карман жакета, который был пуст.

– Пусто, – сообщила она, залезла в другой и вытащила ключ от комнат.

– Ключ от комнат! – объяснила она.

– Дай мне! – потребовал голос, и Кира протянула ему ключ.

– Встать! – приказала она, меня рванули сзади за подмышки, и я оказалась в вертикальном положении. Кира занесла руку, чтобы забраться в карман брюк, где лежали пистолет и паспорт.

– Зато я люблю Марата Шерифа! Мое любимое «Советы диетолога»! – весело крикнул во сне Дед Мороз. И забормотал с выражением:

У вегетарианцев мясо чистое,
зато у мясоедов посытней.
Они простые парни – мясоеды,
совсем как мы. А их холестерин
не так уж их и портит, если в меру,
и придает известную ядреность.
Но все ж полезней вегетарианцы!

– Слушай, – дернулась Кира, – он меня достал! Не может заткнуться даже под наркотой!

– Так влей ему весь коньяк в глотку, сам помрет от передоза! Телом больше, телом меньше! – заржал голос.

– Я ему кляп сделаю! – Кира схватила со стола красную полотняную салфетку, скомкала ее, и запихнула Морозу в рот.

– Отпусти ее, или я не отдам бумагу! – Балашов буравил черными глазами того, кто стоял у меня за спиной. – Без меня ты сейф не откроешь! Отпусти!

Кира подошла ко мне и приготовилась запустить руку в мой брючный карман.

– Э-ге-ге-ге-гей! – вдруг раскатисто заорал мужской голос в коридоре. Все вздрогнули, вздрогнуло дуло у моего виска, и я опять попрощалась с жизнью.

* * *

– Э-ге-ге-ге-гей! Сеня! Есть кто живой?!

Дверь гостиной резко отворилась, на пороге, полностью заслонив собой проем, возник огромный, черноусый мужичище в камуфляже, с кобурой на поясе. Мужичище был абсолютно и безусловно пьян, он с трудом фокусировал взгляд на окружающем.

– Э-ге-ге-ге... – снова заорал он. – Все в порядке? А где Сеня? – Он попытался внимательно осмотреть помещение и присутствующих, но не справился с координацией и завалился вправо, схватившись за косяк.

Дуло с моего виска метнулось в точку между лопаток. Я стояла к мужику лицом и он не мог видеть, что я на прицеле. Все молчали.

– Я пришел, центральная дверь нараспашку, в доме никого и тишина. На лестнице кто-то разлил красное вино, упились все что ли? Где Сеня? Эй, Виль, а ты чего здесь делаешь? Что-то я не помню, когда ты пришел! Проблемы со светом?

– Да, Вадим, – подчеркнуто беспечно сказал Балашов, – проблемы со светом. Были. Уже разобрались. А потом я пригласил Виля за стол. Присаживайтесь, господа, продолжим веселье.

Я почувствовала, что нажим между лопаток ослаб.

– А чегой-то у него во рту? – не унялся охранник, показывая на Мороза.

– Сейчас модно коньяк через тряпочку сосать, – мило улыбаясь, сказал Балашов.

– Во, блин, с жиру беситесь. А где Сеня?

– Присаживайтесь, господа!

Мой конвоир отделился от моей спины, Кира сделав светский вид, присела за стол, Балашов опустился на свой стул, я плюхнулась без сил на близстоящее сиденье. Вилен вышел из-за моей спины и сел рядом со мной.

– Во, демократия, блин! Электрики с господами пьянствуют! А где Сеня?

– Спит твой Сеня, как убитый, – засмеялся Виль. – Иди на свой боевой пост!

– Дрыхнет? С тряпочкой во рту? – загоготал Вадим и шатнулся обратно в коридор, закрыв дверь.

Я повернула голову. Я уставилась на Виля.