Ужас глубин

— Инди засели в горах, — объяснил Джаррольд. — Какая-то сволочь обстреляла нас из гранатомета. Черт, сэр, это просто чудо, что мы остались живы.

Хоффман с удивлением обнаружил, что может говорить.

«Реактивная граната в замкнутом пространстве. Точно. А почему я еще жив?»

— Мы еще под обстрелом?

— Не знаю, сэр.

Хоффман попытался нажать на кнопку на своем наушнике, но промахнулся. Для того чтобы включить рацию, ему понадобилось несколько раз ткнуть пальцем.

— Говорит лейтенант Хоффман, — начал он. — Бирн, Салтон, двигайтесь туда и найдите того, кто стрелял. Артиллеристы, мне нужна команда, чтобы проверить главные орудия, немедленно. И кто-нибудь, наблюдайте за заводом, потому что у меня двоится в глазах.

Это был не его голос. Это говорили тренировки, десять лет, проведенных под обстрелом, и инстинкт, подсказывавший ему: если он не возьмет ситуацию под контроль, этого не сделает никто. Он знал, что контужен; он знал, что Сандер мертв. И он перешел на автопилот, который должен был помочь ему выполнять свои обязанности до тех пор, пока он не соберет воедино все свои расшатанные и до смерти перепуганные части.

В следующие несколько минут мозг его был занят двумя мыслями, и он знал, что они совершенно не имеют отношения к делу.

Во-первых, стекло его часов треснуло и он не видел минутной стрелки. А во-вторых, он понятия не имел, что сказать беременной вдове Ранальда Сандера.

ГЛАВА 12

В целях экономии имеющегося топлива, до того времени, пока не будут найдены новые запасы Имульсии, и до дальнейших распоряжений, разрешается пользоваться только судами, транспортными средствами, генераторами и оборудованием, работающим на альтернативных источниках энергии. Передвижение и использование электроэнергии в личных целях ограничивается автомашинами и устройствами, получающими энергию от гидроэлектростанции. Приказ имеет силу как часть Акта об обороне.

Чрезвычайный приказ Председателя Ричарда Прескотта, обращенный ко всему населению Вектеса

Нью-Хасинто, Вектес, на следующее утро после уничтожения «Изумрудных Столбов», наши дни, через пятнадцать лет после Прорыва

Берни не могла сказать, что более всего угнетало людей, получивших известие об уничтожении буровой платформы, — гибель рабочих, появление монстров или утрата Имульсии.

Настроение в Нью-Хасинто было похоронным. Даже Мак трусил рядом повесив голову. Она шагала мимо строек, по грунтовым дорогам, протянувшимся уже на несколько километров на север, в сторону ферм, и размышляла. Неужели для жителей Старого Хасинто, в течение пятнадцати лет стоически переносивших лишения и бесконечные атаки червей, наступил момент, когда они наконец должны были сломаться?

Дело было не в топливе. Людям было безразлично отсутствие вещей, которых они все равно никогда не имели. Дело было в том, что их в очередной раз лишили надежды на мир. Нельзя бесконечно отбирать что-то у людей, давать обратно и затем отнимать снова. Это приводит к отчаянию, чувству безысходности.

Кем бы ни были эти Светящиеся, они были хуже червей. И они плавали там, в океане, принимая формы и обличья, которые люди даже представить себе не могли.

«А я действительно думала, что самое плохое позади. Я действительно думала, что худшие монстры, с которыми нам отныне придется воевать, — это люди».

— Эй, леди! — Оклик заставил ее обернуться. Это был гораснийский моряк по имени Яник, который, судя по всему, установил приятельские отношения с Бэрдом. Дружба — это было бы слишком сильно сказано. — Чем дальше, тем хуже, да?

— Очень сожалею насчет ваших товарищей с платформы, — осторожно ответила она. Упоминать о топливе было неуместно. — Бедняги.

— Итак, зачем мы теперь вам нужны? Ни замечательного фрегата, ни Имульсии, а ваша врачиха считает нас кровожадными ублюдками. Старые солдаты из Пелруана при виде нас переходят на другую сторону улицы. Думаю, наша свадьба закончилась.

— Медовый месяц, — механически поправила его Берни. — Нужно говорить «медовый месяц закончился».

Разговор с самого начала принял не слишком приятный оборот. Должно быть, Мак почувствовал изменение ее настроения, потому что глухо зарычал и принял воинственную позу: уши поднял торчком и обнажил клыки, пристально разглядывая потенциальную жертву. Берни опустила руку и щелкнула пальцами, пытаясь его отвлечь.