Ужас ледового террора

Шагами стриптизерши она качалась вверх и вниз, покачивая бедрами и тряся обнаженными грудями. Толпа зааплодировала в знак одобрения, хотя некоторые женщины, казалось, были близки к шоку. Все взгляды были прикованы к ее дрожащим соскам. В ее глазах был обеспокоенный взгляд... пока она не увидела меня. Ее лицо просветлело. Я дал ей знак поторопиться. Она незаметно кивнула и начала свой финал.

И какой финал!

Группа собиралась снова начать играть мелодию. Тамара подобрала первые аккорды и наклонилась, чтобы поднять простыню и свой лифчик. Она дарила всем прекрасный взгляд на вызывающе пышную круглую округлость своих ягодиц. Зрителям была хорошо видна узкая нейлоновая линия ее трусиков между твердыми бедрами, которая на мгновение напряглась, когда она наклонилась вперед. Трусики вызывающе соскользнули вниз по ее заднице и остались там, когда она встала и принесла мне простыню и лифчик.

— Великий Боже, — прошипела она. — Я думала, ты никогда не придешь.

"Прекратите это скорее," ответил я.

Я смотрел, как она протанцевала обратно на сцену. Ее покачивающиеся ягодицы представляли собой восхитительное зрелище. Святые сошли с ума. Я не знаю, о чем думали женщины, но некоторые из них выглядели так, будто никогда не оправятся от этого. Кровеносные сосуды мужчин лопались. Напитки выпивали быстрее, чем успевали приносить официанты. Впервые в своей жизни в черных одеждах они увидели мягкую красоту настоящих женских изгибов и упивались ею. В конце концов, они столкнулись с концом света, Армагеддоном и, возможно, Вторым Явлением одновременно. А если им предстояло умереть - что это был за способ попрощаться!

Раздался ободряющий крик. Тамара начала снимать трусики. Группа почувствовала приближение кульминации и погрузилась в запомненную мелодию. Я то и дело оглядывался поверх лысых голов и молился, чтобы толстая дубовая дверь холодильной камеры сдержала огонь и чтобы охранник в бельевом чулане все еще дрожал от ужаса. Тамара спустила тугую резинку трусиков. Господи, почему она не торопилась? Ниже. Мягкие вьющиеся волосы стали видны. Больше шума и крика!

Я вытер толстые капли пота со лба и потер ноющее плечо. Трусики медленно сползли с ее ног. Она скинула их и обернулась. Она наклонилась, чтобы поднять его. Выпрямив ноги, подняв ягодицы, она показала мужчинам то, что они никогда не забудут.

Толпа стонала.

Комбо взревело.

Тамара кинулась со сцены прямо мне в руки.

Было много аплодисментов, но не было достаточно времени, чтобы вернуться. Я завернул ее в пальто и сказал, что у нее будет достаточно времени, чтобы одеться после того, как мы выйдем из отеля. Не стесненная своей одеждой, она побежала за мной по коридору в главную гостиную.

— Ник, Ник, — выдохнула она, — что случилось?

— Это не имеет значения, — сказал я.

'Но ...'

«Три канала уничтожены, один остался. Я расскажу вам подробности позже.

Мы сбежали из отеля. Это оказалось проще, чем я думал. Я на мгновение задержался у прилавка и, как я и подозревал, на полке под прилавком стояла рация. Я подозвал его и рычащим тоном псевдо-менеджера приказал людям в «фиате» перед зданием отойти в сторону и пропустить «бьюик». Небольшой дешевый микрофон скрыл изменение голоса, и ответ был коротким : «Si, señor!» Дальше по коридору, через парадную дверь, мы запрыгнули в старую машину и оживили ее.

«Фиат» с охраной стоял в стороне от подъездной дороги. Когда Тамара увидела, что мы успеем, она дружески помахала нам двумя мужчинами, когда мы проезжали мимо. Она расслабленно откинулась на прогнивший диван и начала смеяться. Это был истерический смех облегчения. Запыхавшись, она воскликнула: «О, вы видели этих двух мужчин?»

'Которых? В этом «фиате»?

"Нет, Ник, тех двоих в гостиной!" Она начала смеяться еще сильнее. Они с таким изумлением смотрели, когда мы промчались мимо них. "О, это выражение на их лицах!" У Тамары были приступы хохота. — Я действительно была так хороша?

"Да, вы были прекрасны."

« Правда ?»

«Достаточно хороши, чтобы заставить меня безумно ревновать».

Тамара немного успокоилась и захихикала, пока я боролся с рулем «бьюика» и ехал в сторону самолета. Когда она начала одеваться; смех прекратился, и на другом конце Пунтаренаса она сказала низким, нерешительным голосом: — Ник, погода. Меняется.'

Верно. Снег теперь валил бурлящим вихрем. Когда-то блестящее отражающее небо потемнело, и сквозь гул перегруженного двигателя ветер выл, как раненый призрак. Деревья, скалы и все, что могло двигаться, летело вокруг нас воющим ураганом. Градины рикошетили от дверей и окон. Мы оказались в мире, обезумевшем от действий сумасшедшего.

— Отключение передатчика в отеле вызвало метель, — мрачно сказал я.

— И будет еще хуже, — прошептала Тамара.

«Да, пока мы не уничтожим последний передатчик в Панаме».

Она повернулась ко мне побелевшей, как снег снаружи. — Но Ник, — спросила она с нескрываемым ужасом. 'Мы должны быть способными, сделать это, не так ли?

Глава 12