Ужас в музее

Существо, восседавшее на троне, не шевелилось — и мы поняли, что Оно нуждается в живительной пище в виде жертвоприношения. Но мы не хотели пробуждать Его прямо там и решили сперва доставить Его в Лондон. Мы с Орабоной вернулись наверх за большим ящиком, но, когда уложили туда существо, осознали, что нам не подняться с ношей по трем лестничным маршам. Высокие ступени, не рассчитанные на человека, оказались для нас непреодолимым препятствием. В любом случае ящик был страшно тяжелый. Пришлось звать на помощь американцев. Они не горели желанием спускаться вниз, но, разумеется, самый жуткий из всех ужасов уже находился в надежно закрытом ящике. Мы сказали, что там всякие резные изделия из слоновой кости — археологический материал, — и янки, вероятно, поверили нам, когда увидели резной трон. До сих пор удивляюсь, почему они не заподозрили, что в ящике спрятаны сокровища, и не потребовали своей доли. Впоследствии они наверняка распускали диковинные байки по всему Ному, но вряд ли у них хватило духа вернуться к тем руинам, пусть даже там остался трон.

Роджерс умолк, пошарил в ящике стола и вынул конверт с фотографиями большого формата. Одну он вытащил из пачки и положил на стол перед собой лицом вниз, а остальные протянул Джонсу. Снимки были поистине занимательными: покрытые льдом холмы, нарты с собачьими упряжками, мужчины в меховых одеждах и обширные руины на фоне снежной равнины — полуразрушенные здания причудливых очертаний, сложенные из исполинских каменных блоков. На одной фотографии был запечатлен диковинной архитектуры зал со стенами, украшенными фантасмагорическими барельефами, и громадным костяным троном, предназначенным явно не для человеческого существа. Резные изображения на циклопической кладке высоких стен и сводчатом потолке носили в основном символический характер и состояли из невиданных узоров и разных иероглифов, туманные упоминания о которых встречаются в ужасных древних легендах. Над троном виднелся тот же самый зловещий символ, что сейчас был намалеван над запертой дощатой дверью в мастерской. Несомненно, Роджерсу довелось побывать в странных краях и повидать много всего странного. Впрочем, снимок с интерьером зала вполне мог оказаться и поддельным — сфабрикованным с помощью искусно выстроенных театральных декораций. Нельзя быть излишне доверчивым. Между тем Роджерс продолжал:

— В общем, мы благополучно доставили ящик морем из Нома в Лондон. Впервые за все время мы привезли с собой из экспедиции существо, имевшее шанс вернуться к жизни. Я не стал выставлять Его на обозрение, поскольку собирался сделать для Него нечто более важное. Оно нуждалось в жертвенной пище, поскольку являлось божеством. Разумеется, я не мог принести Ему такого рода жертвы, к каким Оно привыкло в свое время, ибо ничего подобного не сохранилось до наших дней. Но для сей цели могли сгодиться и другие средства. Кровь есть жизнь, как вам известно. Даже духи-лемуры[8] и элементарные сущности, зародившиеся задолго до образования Земли, являются в этот мир, когда кровь людей или животных приносится им в жертву по всем правилам.

Лицо Роджерса приобрело отталкивающее, пугающее выражение, и Джонс невольно заерзал в кресле. Хозяин музея, похоже, заметил нервозное состояние своего гостя и продолжил с откровенно злобной ухмылкой:

— Оно попало в мои руки в прошлом году, и с тех пор я постоянно экспериментировал с разными жертвоприношениями и ритуалами. Орабона помогал мало, ибо с самого начала возражал против моего намерения пробудить Его. Он Его ненавидит — возможно, потому, что боится великой силы, которую Оно обретет с возвращением к жизни. Малый всегда носит с собой пистолет для защиты — вот болван! Да разве ж в человеческих силах от Него защититься?! Если он хоть раз вытащит при мне свой пистолет, я придушу его своими руками. Он хотел, чтобы я Его умертвил и выставил напоказ в качестве экспоната. Но я не отступился от своих намерений и уже почти достиг цели, невзирая на противодействие трусов вроде Орабоны и насмешки проклятых скептиков вроде вас, Джонс! Я прочитал нужные заклинания и совершил нужные жертвоприношения — и на прошлой неделе пробуждение состоялось! Моя жертва была принята и одобрена!

Роджерс плотоядно облизал губы, а Джонс весь напрягся и застыл в неудобной позе. Хозяин музея немного помедлил, а затем встал и подошел к куску мешковины, на который столь часто поглядывал. Наклонившись, он взялся за край грубой ткани и снова заговорил:

— Вы немало смеялись над моей работой — теперь вам пора узнать кое-какие факты. Орабона говорит, вы слышали здесь собачий визг сегодня днем. Знаете, что он означает?