Ужасная медицина. Как всего один хирург Викторианской эпохи кардинально изменил медицину и спас множество жизней

В качестве маркетинговой уловки (которую, по мнению производителей, покупатель не будет воспринимать буквально), реклама обещала, что те, кто нашел аппарат неэффективным, получат компенсацию в размере ста фунтов – небывалая для тех времен сумма. Судья на процессе отклонил претензии компании Carbolic Smoke Ball о том, что это был просто «рекламный трюк», и постановил, что реклама дала недвусмысленное обещание клиентам. Он приказал компании выплатить компенсацию больному гриппом, разочарованному покупателю дымового шара по имени Луиза Карилл. По сей день дело часто приводится студентам юридических факультетов как пример основных принципов договорного обязательства.

Среди наиболее удивительных следствий работы Листера – появление одной из самых узнаваемых корпораций в современном мире. Как и изобретатель листерина, Роберт Вуд Джонсон впервые узнал об антисептике, когда посетил лекцию Листера на Международном медицинском конгрессе в Филадельфии. Вдохновленный тем, что он услышал в тот день, Джонсон объединил усилия со своими двумя братьями Джеймсом и Эдвардом и основал компанию по производству первых стерильных хирургических повязок и швов, серийно выпускаемых по методам Листера. Компания Johnson & Johnson и сегодня является значимым игроком на рынке.

Но самым прочным наследием Листера было успешное и широкое распространение его идей, связанное как с небольшой, но преданной группой его учеников – первых листерианцев, – так и с его собственным упорством в многолетних спорах по поводу его антисептической системы. К концу карьеры Листера часто сопровождало торжественное шествие: благоговейные студенты, первый из которых нес священный карболовый спрей, словно талисман выдающихся достижений наставника. Они приезжали со всего мира, чтобы учиться у великого хирурга: из Парижа, Вены, Рима, Нью-Йорка – и перенимали его идеи, методы и непоколебимую убежденность в том, что при правильном применении педантичных и с боем отвоеванных техник хирургия может спасти гораздо больше жизней, чем она непреднамеренно погубила.

Принятие антисептической системы Листера было наиболее заметным внешним признаком принятия медицинским сообществом теории микробов, и это ознаменовало эпохальный момент, когда медицина и наука слились воедино. Томас Икинс – художник, нарисовавший клинику Гросса, – вернулся к этой теме в 1889 году, чтобы изобразить клинику Агнью. На этот раз, однако, вместо мрачной операционной с хирургами, покрытыми кровью, Икинс демонстрирует зрителю чистое яркое место, где участники действа одеты в белоснежные халаты. «Клиника Агнью» – это воплощение антисептики и гигиены, это «Листеризм, торжествующий».

По прошествии многих лет в медицине произошел постепенный переход от антисептики (уничтожения микробов) к асептике (предупреждению их появления). Сама теория, на которой Листер основывал свои методики, казалось, требовала, чтобы асептические методы заменили антисептику. Но он выступал против этого изменения, потому что чувствовал, что асептика – которая требовала скрупулезно стерилизовать все, что находилось поблизости от пациента, прежде чем начать работать – не будет иметь практической пользы, если хирурги продолжат оперировать вне контролируемой больничной среды. Операция, по его мнению, должна быть безопасной независимо от того, была ли она проведена на обеденном или на операционном столе – и антисептика казалась единственным жизнеспособным решением, когда дело доходило до операций на дому.

Листер признавал важную роль больницы, но только в том, что касалось лечения бедных. Его бывший студент Гай Теодор Ренч позже утверждал, что если бы не работа его наставника, больницы могли бы вообще перестать существовать. «Крупные больницы оказались бы заброшены, а мелкие – заменены, – писал Ренч. – Листер… возник на арене в самый последний момент. Он спас не только пациентов, но и больницы, предотвратив… полный возврат к хирургическому методу решения проблемы бедности». Но, сознавая важность наличия больничных учреждений, Листер не думал, что вся его профессия будет (или должна) базироваться только в госпиталях: те, у кого есть средства, по его мнению, продолжат лечиться за пределами больничных стен, дома или в небольших частных клиниках.

Приближаясь к концу жизни, Листер выразил желание, чтобы его история – если она когда-нибудь будет публично рассказана – повествовала о научных достижениях. В завещании от 26 июня 1908 года восьмидесятилетний хирург попросил Рикмана Джона Годли вместе с другим его племянником Артуром Листером «разобрать [мои] научные рукописи и эскизы, уничтожая или иным образом избавляясь от таких, которые не имеют существенной научной ценности или интереса».