Ужасная саба и ее хозяин

— Ну что ты… хорошая моя, совсем распереживалась, бедная девочка, — Эйдан уткнулся носом ей в макушку, вдыхая запах, такой родной, погладил по голове, по спине. — Все обошлось, все хорошо. Ты со мной, я с тобой, никуда не денусь, ни за что не отпущу, никому не отдам. Моя девочка. Мое счастье. Лейтис… — у него у самого в носу и глазах слегка защипало и снова сделалось почти больно дышать, от невыносимой нежности, от желания прижать ее к себе еще крепче, защитить ото всего плохого. И целовать. И быть с ней. Всем собой быть с ней сейчас. Он поцеловал ее в макушку, поцеловал в висок, провел ладонью по щеке, обхватил подборок и, приподняв голову, поцеловал в губы. Нежно, неторопливо — ровно так, как чувствовал сейчас. И Эйдану хотелось, чтобы она чувствовала это тоже. Всю его нежность. Все его желание.

Она понемногу успокаивалась в его руках, это чувствовалось по движениям, по уходящему из тела нервному напряжению, и начинала действительно заводиться. Закидывала ногу на его бедро, прижималась так, что он ощущал жар ее желания, и все более страстно целовалась. И он тоже отвечал ей с большей страстью, ощущая, как и сам возбуждается сильнее. Ласкал языком ее губы и язык, поглаживал ладонями спину и бедра, прижимал ее к себе и потирался о нее, учащенно дыша.

— Лейтис, моя Лейтис… — тихо сказал он, оторвавшись от ее губ, чтобы тут же припасть к ним снова, а потом соскользнуть вниз, на подбородок, прочертить языком линию до ее нежного розового ушка, обхватить его губами, нежно теребя, шептать ей между этими ласками: — Нежная девочка, сладкая девочка, очаровательная моя. Люблю тебя. Хочу тебя, — и целовать снова, теперь в шею, Эйдан хотел целовать ее везде, хотел взять ее, войти в нее, ощутить ее своей настолько сильно и полно, насколько было возможно. Но он не торопился сейчас, продолжал успокаивать ее своими ласками, продолжал целовать, дожидаясь, когда она будет готова. Потому что хотел быть самым нежным, самым ласковым с ней. Самым страстным и самым заботливым одновременно.

— О, хозяин Эйдан, не томите, не сегодня, — взмолилась Лейтис, когда он принялся нежно выцеловывать ее грудь.

— Ты моя самая страстная саба, — хриплым полушепотом сказал он, в одно движение перевернув ее на спину. — Такая нежная… такая страстная… Сейчас, девочка…

Его это заводило тоже: то, как ее сильные переживания моментально сменялись самым горячим желанием, все ее невообразимые перепады настроения. Пока он волновался, достаточно ли она успокоилась, Лейтис уже изнывала от нетерпения. А у Эйдана голова шла кругом от этого, как на карусели — и его это восхищало и возбуждало до безумия. Эйдан любил ее именно такой, ровно такой, какой она была. И сейчас, когда видел и ощущал все это — хотел безумно. Так что, пожалуй, не смог бы терпеть, даже если бы она его не просила, а уж когда она просила… Он с тихим стоном обхватил ртом ее сосок и раздвинул ей ножки, чтобы ласкать ее одновременно рукой и ртом, пока он управляется со своими брюками, не оставлять даже на мгновение, он не мог сейчас оторваться от нее ни на мгновение. И когда вошел в нее, закинув ногу Лейтис себе на талию, тут же приник к ее губам горячим поцелуем. Потому что ему нужно было больше, еще больше Лейтис — и хотелось больше, даже когда он был в ней, двигался в ней, хотелось обладать ей везде, ощущать ее всем телом. И Эйдан целовал ее горячо и страстно и вжимал в кровать всем весом своего тела.

Лейтис стонала и двигалась с ним, целовала его в ответ, а в какой-то момент распахнула не вполне ясные глаза и простонала:

— Вы мне так нужны, хозяин Эйдан, так нужны. Никогда не оставляйте меня.

— Никогда, любимая моя, никогда… — хрипло отвечал он ей, снова целуя, продолжая двигаться, еще быстрее, Эйдан бы сейчас ни за что не мог остановиться по доброй воле, не мог перестать быть с ней — вот так. Хотеть быть с ней еще больше. — Любимая. Единственная. Чудесная. Моя. Лейтис, — он прижался к ней еще сильнее, еще крепче стиснул ее в своих объятьях, покрывая беспорядочными поцелуями ее кожу везде, где только мог дотянуться. Мысли в голове крутились, как яркие лоскутки, поднятые ветром. Что у них обязательно установится связь. И уже скоро, наверное. Просто не может быть иначе, когда все вот так. А потом Эйдан на ней женится. Сразу. И она будет миссис Дейн. И они будут вместе всегда. Всегда. И как же хорошо. Самое лучшее, что можно себе представить.

Он ускорился, сам не осознавая этого, и, как это часто у них случалось, Лейтис первая дошла до оргазма, вскрикнула, выгибаясь, а следом за ней кончил и Эйдан, ощущая себя так, будто именно сейчас окончательно излил всю тревогу и страх, и в чувствах осталось лишь все прекрасное и замечательное.