Ужасный Круз

– Вы просили об этом триллион раз, – подтвердила я. – Не волнуйтесь, единственные упавшие с орешника здесь вы и ваша дочь.

– Я бы не хотела убить тебя, будь ты вежливее.

– Я бы не хотела убить вас, будь вы любезнее, – невозмутимо ответила я.

– Не могу дождаться, когда доктор Костелло бросит тебя. – Улыбка миссис Холланд стала шире.

Я не смогла сдержаться и рассмеялась.

– Даже если он бросит меня, что вполне возможно, он никогда не будет с вашей дочерью. Она такая, какой вы ее воспитали – мстительная, подлая, мелочная и, возможно, хуже всего – скучная.

– Полагаю, ты гораздо лучше?

Она сморщила нос.

По крайней мере, ее улыбка исчезла.

Я пожала плечами.

– Он выбрал меня, верно?

С этими словами я вернулась к стойке, проходя мимо Габриэллы. Она усмехнулась, нарочно задев мое плечо, и села на свое место.

– Похоже, они та еще парочка. – Трикси оторвалась от телефона и сжала мою руку. – Мне жаль.

– Все в порядке, – я погладила ее руку. – Я привыкла.

Приняв еще один заказ, я собиралась забрать свой телефон и закончить сообщение Крузу, когда услышала громкий вздох за спиной, за которым последовал удар.

Обернувшись, я обнаружила Габриэллу на полу закусочной. Она держалась за шею и стонала, что не может дышать.

– Доченька! Доченька! – Миссис Холланд бешено размахивала руками. – Кто-нибудь, вызовите врача! Я думаю, у нее аллергическая реакция! У нее аллергия на арахис!

Люди начали в суматохе бегать. Трикси схватила телефон за стойкой и набрала девять-один-один. Кто-то сказал, что у него может быть эпинефрин, перевернул сумку и стал в ней рыться.

Миссис Холланд плакала и делала то же самое, копошась в сумке дочери.

А я… я знала, что меня подставили.

В этом мороженом не было арахиса.

Я убедилась в этом.

Коултер в этом убедился.

Миссис Холланд нашла эпинефрин.

– Я нашла его! Я нашла его! Слава богу! – закричала она с облегчением, подбегая к Габриэлле, которая все еще скорчилась на полу, пытаясь отдышаться.

Она воткнула шприц в бедро Габриэллы с особым драматизмом.

– «Скорая» уже едет.

Джерри обогнул стойку и подбежал к миссис Холланд. Он присел на пол, чтобы быть на уровне ее глаз, чуть не сбив меня с ног. – Я не могу выразить, как мне жаль, миссис Холланд. Я просто вне себя. Такого с нами еще никогда не случалось. Ужасная ошибка. Ужасная. Мы все знаем, что у Габриэллы аллергия на арахис.

– Она сделала это нарочно! – Миссис Холланд проигнорировала его, указывая на меня. – Она на все готова, лишь бы завоевать доктора Костелло. Она не могла смириться с тем, что ему приглянулась моя драгоценная Габриэлла! Я хочу, чтобы она заплатила за это! Она пыталась убить мою дочь.

Это было последнее, что она сказала, прежде чем машина «Скорой помощи» остановилась на обочине перед закусочной.

А прямо за ней – полицейские.

Двадцать шесть Теннесси

Несмотря на мою сомнительную репутацию, меня никогда раньше не арестовывали.

Для меня это был первый арест, и я надеялась, что последний. Если, конечно, миссис Холланд и ее дочери не удастся посадить меня за попытку убийства.

Что, как мне сказал офицер Корриган (который стажировался у моего отца, когда тот был шерифом), было маловероятным, учитывая, что Коултер, который на самом деле готовил мороженое, плакал навзрыд, разговаривая с копами на месте преступления, и клялся, что он не только проверил мороженое, но и пялился на мой зад, пока я шла с заказом к третьему столику, и видел своими глазами, что я ничего не добавляла в еду.

Я не подсыпала орехи в десерт.

Кто знал, что приседания могут спасти жизнь?

Если я выйду из этой передряги целой и невредимой, то запишусь в местный спортзал и буду качать зад, пока он не отвалится. Прекрасная вещь.

В настоящее время я находилась в камере одна. Были свои плюсы у жизни в городе с одним светофором. Например, до неприличия низкий уровень преступности. Офицер Корриган сказал, что мне разрешено сделать один телефонный звонок, желательно тому, кто внесет за меня залог.

– Я знаю ваших маму и папу. – Он натянул ремень на свой расползающийся живот, который пытался вырваться из синей формы. Я стояла за решеткой, глотая каждое его слово. Сейчас было явно не время для пространственных рассуждений. – Я могу помочь вам позвонить, если хотите. Или, может быть, вы хотите позвонить сестре? Я могу организовать и это.

Самое странное, что я не хотела звонить ни маме, ни папе, ни Тринити.

Я хотела позвонить Крузу.

Я предполагала, что после разговора с кем-либо из них мне станет только хуже. И я знала, что они абсолютно точно поверят всему, что им скормят Габриэлла и ее мать.

Меня охватил гнев, когда я подумала о том, что меня подставили и я не виновата, но моя семья все равно мне не поверит.

Что я сделала, чтобы заслужить такое отношение?

– Нет. – Я впилась пальцами в холодные металлические прутья, мои глаза встретились с глазами офицера Корригана. – Я хочу позвонить Крузу Костелло.

– Доктору? – Он уставился на меня.

Нет, художнику эпохи Возрождения.

– Да.

– Вы знаете его номер?

Мои щеки запылали.

– Я не помню его наизусть. Можно мне взять телефонный справочник?