Ужасный Круз

Я смотрела, как он обогнул машину, пристегнул ремень безопасности и завел двигатель. Он не смотрел на меня. Он не спросил, как я.

Вместо этого он заявил смертельно тихим, спокойным голосом:

– Сейчас мы поедем за город, выпьем по чашечке кофе и обсудим наши отношения.

– Сейчас? – прошептала я.

Сейчас было самое подходящее время для того, чтобы упасть к его ногам и объяснить, что дело не в том, что он мне не нравится, а в том, что я полная и абсолютная идиотка (о, ирония судьбы). Кроме того, я только что провела четыре часа в тюремной камере.

Конечно, время от времени ко мне в камеру заходили бывшие коллеги отца, заверяя, что обвинения не подтвердятся и в худшем случае я выйду оттуда завтра к утру, но все же…

Моя репутация в Фэйрхоупе получила еще один удар, и мне придется подлизываться к родителям, если я хочу спасти мои с ними отношения.

– Сейчас самое подходящее время. – Круз почти не касался руля, когда вел машину, что показалось мне одновременно сексуальным и пугающим. – Мне нужно навестить Даггаров и убедиться, что с малышкой Беллой все в порядке. Значит, у меня есть целый час, чтобы высказать тебе все, что я думаю.

– Скорее бы ее увидеть.

Я положила локти на колени и бессовестно солгала. Даггары мне вполне нравились. Они были «синими воротничками», а значит, не судили меня так строго, как остальные.

Но у меня, конечно, были дела поважнее, чем наблюдать за их недавним пополнением.

– Она очень милая. Похожа на инопланетянку.

Лицо Круза просияло, когда он заговорил о ребенке, и моя матка сжалась. Впервые за тринадцать лет эта штука дала понять, что она все еще внутри.

Хм.

– Ты хочешь детей? – Я поиграла с подолом своей униформы.

– Конечно, – сказал Круз. – Кучу. А ты хочешь еще?

– Нет, – ответила я, чувствуя себя еще более удрученно. – Не могу представить еще одного, теперь, когда Мишка стал подростком. Так много работы.

– Он тебе поможет.

– Дети стоят денег, – напомнила я.

– Может быть, следующий ребенок будет с кем-то, кто останется рядом.

– Жизнь научила меня не рассчитывать на это.

Его челюсть дернулась, но он прикусил язык.

Через пятнадцать минут он свернул направо с шоссе семьдесят четыре в уютный городок, который мог притвориться Фэйрхоупом. Массивные старые деревья, древняя церковь, очаровательная главная улица и небольшой ручей приветствовали нас.

Он остановился у маленькой кофейни из белого кирпича с цветочными горшками на окнах. Круз открыл мне дверь и помог выйти.

Я знала, что мы выглядели странно, когда вошли в маленькую кофейню.

Я, в моей липкой розовой форме официантки закусочной, и он, похожий на чьего-то респектабельного горячего папочку с несколькими скрытыми фетишами.

Тем не менее официантка, которая подошла принять наш заказ – американо для него и капучино для меня, – и глазом не моргнула, когда мы сели.

Круз сразу перешел к делу:

– Расскажи мне, что случилось.

Я рассказала ему о Габриэлле и миссис Холланд.

О том, как они настаивали, чтобы я их обслужила. Как сильно подчеркивали, что у Габриэллы аллергия на арахис – я сомневалась, что кто-то в Фэйрхоупе не знал об этом, поскольку она рекламировала это как Нобелевскую премию, – и как я точно не добавляла орехи в мороженое.

– Коултер поддержал тебя в этом. И Трикси тоже. – Круз на мгновение склонил голову, чтобы свериться со своими громоздкими часами. – Даже Джерри выглядел скептично, а он говорит, что клиент всегда прав. Даже когда миссис Андервуд заявила, что в одном из бургеров из закусочной она увидела останки ее любимого покойного пса Брута.

– Похоже, все в городе в курсе моего последнего скандала. – Я потерла лоб, думая о бедном Мишке и о том, как его маме всегда удается попасть в заголовки газет. – Насколько злы мои родители?

– Это не имеет значения, потому что ты не сделала ничего плохого, и любой, у кого есть рабочая пара глаз и смутное представление о том, что происходило в городе в течение последнего месяца, может сказать тебе это. Итак, вот что я предлагаю. Я расскажу правила, а ты будешь соблюдать их и делать то, что я скажу, потому что, честно говоря, я начинаю думать, что ты готова взять на себя вину за покушение на убийство, лишь бы твои родители и сестра не разозлились.

Я облизала губы, ожидая большего. Я не могла оспорить ни одной вещи, которую он только что сказал. Я была в опасности.

Круз любезно принял свой американо, сделал медленный глоток и продолжил:

– Мы вернемся к твоим родителям, заберем Мишку, а затем отправимся ко мне домой. Перед тем как мы уедем, ты скажешь им, что мы вместе, ты переезжаешь ко мне и они не должны больше вмешиваться в твою личную жизнь. Ты не будешь пытаться объяснить им, что случилось в закусочной. Ты не будешь искать их одобрения или давать им повод втянуть тебя в дальнейший спор. Ты сообщишь им об изменениях в своей жизни, и мы уберемся к черту. Потом ты будешь ждать, пока они придут извиняться перед тобой. Потому что, знаешь, милая? Если ты не начнешь требовать к себе уважения, никто тебе его не даст.