Ужасный выбор Гвендолин

— Дальше рассказывай, — не внял моим доводам друг.

— Мы разослали депеши, и принцы прислали свои портреты.

— Гвени выбрала самого страшного, — вставила Сара. — Троюродного племянника короля Кордейла.

— Я так думала, — пробормотала и снова потянулась к бутылке, но мне опять ее не дали.

Изверги.

— То есть ты с самого начала наметила его себе в мужья? — нахмурился Фредерик.

— Увидев на портрете уродливого мужчину, сразу сделала выбор. Но присылать принцам приглашения знакомиться было как-то неприлично, словно отбор. И я решила устроить это культурное мероприятие.

— Угу. И никто из нас конечно же не понял, — ехидно заметил друг.

— Ничего не знаю. Было культурное мероприятие, и точка, — пробормотала я и таки умыкнула бутылку.

— Ладно, ладно. Что дальше?

— Дальше приехали принцы. Я со всеми познакомилась, и Кордейл не понравился мне внешне, но понравился внутренне. Все шло по плану.

— По поводу этого выбора я говорил тебе раньше и сейчас хочу добавить, отринув правила приличия и этикет. Гвендолин, в отличие от меня ты не знакома с супружескими обязанностями, хотя знать, как это происходит технически, и делать это с мужем — не одно и то же. О чем ты думала? Как собиралась ложиться с ним в постель? Одно уважение в браке не поможет завести детей. А тебе нужен наследник!

— От него — только через мой труп! — рыкнула я.

— Он тебе уже разонравился? Никак после того, как попробовал тебя поцеловать? — ехидно осведомился Содар.

— Не он пробовал, а я, — обронила, совсем повесив нос. — Или мы одновременно…

— Погодите. После того как приехали принцы и Гвени с ним познакомилась, мы собрали о нем информацию, которая ее высочество всем устроила. Во время мероприятий они общались, и он понравился ей по характеру. После этого мы составили план его завоевания, — пояснила Сара.

— Я ничего не путаю? Не наследник, урод и вообще ни на что не способный доходяга — и Гвендолин его завоевывала?! — Как на дурочек посмотрел на нас Фредерик.

— Он был такой скромный, тихий, молчаливый. Думала, он стесняется, — мягко протянула я. И рыкнула: — А этот гад притворялся!

— Оборотное зелье? — еще раз уточнил друг.

— Да! Когда разослали депеши, не только тебя отец заставил явиться на отбор, но и его!

— Он же не приехал… — начал Содар, странно на меня косясь, но я перебила.

— И этот… стратег доморощенный, видимо, тоже придумал план. Прислать вместо себя портрет кузена. Долго, наверное, искал внешность пострашнее. После этого его слуга — скорее всего, он — и сварил ему оборотное зелье. И принц превратился в своего кузена. Думал, увижу его, испугаюсь, и он спокойно уберется восвояси.

— Немыслимо… — пробормотал Фредерик.

— В принципе, его план логичен, он же не знал о моих предпочтениях. Официально принц на мероприятие запаздывал, да его не очень-то и ждали. А на самом деле, находясь под личиной, он старался от меня отделаться. Теперь с этой точки зрения многие его поступки видятся в ином свете. Убила бы!

— Ты уверена… — начала Сара.

— Конечно, уверена! Я поцеловала одного мужчину, а когда открыла глаза, в объятиях меня сжимал другой. Как тут можно ошибиться?

— Это да, — замялся друг.

— И я до последнего не почувствовала, что что-то не так, ведь его поступки, манеры, уверенность, внутренний стержень, ум — все выдавало, кто он на самом деле!

— Так, Гвендолин, у меня плохое предчувствие и еще худшее подозрение. Которого из принцев король все-таки заставил поехать на отбор? — уточнил Фредерик.

— Риана Бессердечного, — хмыкнула я.

Вот уж точное прозвище.

Фредерик застонал.

— Что такое? — переполошилась подруга.

— Риан Кордейл — главнокомандующий самой крупной армии мира, которая еще не знала поражений, несмотря на множество войн. Он прекрасный стратег, искусный воин, умный и сильный. А еще он самый красивый из родовитых мужчин, которых я когда-либо видел. А знаю я почти всех, так как в своем королевстве отвечаю за внешнюю политику. Только ты, Гвендолин, могла сделать такой «ужасный» выбор.

— Я же не знала!

— Неважно. С Кордейлом и его отцом чревато ссориться даже тебе. Предупреждал ведь. С твоим запасом манны они вряд ли пойдут на войну, но…

— Не пойдут, — процедила.

Из-за всех разговоров и кипящей во мне злости опьянение немного схлынуло, боль начала возвращаться, и я вновь налила себе бокал.

— Что он тебе сказал, Гвендолин? — Фредерик хмуро наблюдал, как я пью.

— Ничего. Я залепила ему пощечину и ушла. Но в его глазах явно стыли боль и страх.

— Вот и хорошо — успокоился Фредерик.

— Что тут хорошего?!

— В тебе сейчас говорят эмоции, и ты не можешь трезво оценить ситуацию… — начал Содар.

— Ты поможешь Гвени? — перебила Сара.

— Как? — спросил друг. — Риан Кордейл — это вам не его немощный братец, я с ним несколько раз пересекался. Это уверенный в себе и всегда получающий то, что хочет. А сейчас, уверен, он желает Гвендолин. И если своей любимой женщине он простит все и даже больше, то другого принца, пусть даже ее друга, просто вызовет на ристалище и порубит на куски. И будет в своем праве.