Ужин мертвецов. Гиляровский и Тестов

Я коротко пересказал ему свой поход на концерт хора Кобылиной в Купеческом клубе, однако не стал упоминать свою поездку к старухе и разговор с Глашей Козорезовой. В конце концов, он об этом не спрашивал, да и результаты того разговора пока для меня не представлялись важными.

— Надо бы отвезти вас в Гнездниковский и снять допрос по всей форме, — задумчиво сказал Архипов.

— Как хотите.

Он посмотрел на меня пристально. Я подошел ближе и шепнул так, чтобы не слышал полицейский Новиков:

— Но тогда придется объяснять, почему вы делились со мной информацией по расследованию, Захар Борисович.

Он кивнул:

— Хорошо, успеется еще. Предписываю вам никуда не отлучаться из города до моего особого распоряжения.

— Захар Борисович! А если мне будет нужно?

— Потерпите. Речь о двух убийствах. А их может быть и больше.

— Почему вы так думаете? — поинтересовался я.

Захаров оглянулся на Новикова.

— Чую, — сказал он тихо.

Я кивнул.

На улице мы с Колей взяли извозчика и покатили обратно в Столешников. Дождь стучал по кожаному пологу.

— Теперь рассказывай, — сказал я Коле.

— Я правда не видел убийцу, Владимир Алексеевич, — сказал он тихо, чтобы извозчик не услышал. — Пришел, покрутился. Там напротив есть нотный магазинчик. Девушка молодая, зовут Алевтиной. Разговорился с ней, мол, ищу места. Хочу, мол, устроиться в аптеку, так как раньше в Саратове уже работал.

— В Саратове?

— Ну, это так, для разговору. Спрашиваю — а вот напротив аптека, чья? Кто туда ходит, не нужны ли там работники? А она такая улыбчивая, говорит: там уже есть один такой — Мишель. Но, мол, меня не возьмут, потому что основные клиентки — дамы. А я ростом и видом не вышел. И что, говорю, только женщины? Нет, говорит, бывают и господа, но редко. Хозяин этого нотного магазина, старичок, я его не видел, так что с ее слов только, сказал, что видел одного — шеф-повара тестовского ресторана.

— Кого?

— Ну, шеф-повара Тестова. Он еще удивлялся, Алевтина эта говорит, неужели повара теперь в еду кладут аптекарские травы?

— Интересно.

— Еще она меня чаем напоила, потому как холодно было и я промок. И вот, пью я чай, а сам через витрину на аптеку поглядываю. Она вообще понравилась мне, хорошая такая.

— Аптека?

— Нет, девушка. Продавщица. Все шутила. Мы еще с ней про книги разные разговаривали. Она тоже читать любит. Как раз у нее с собой «Айвенго» Вальтера Скотта была…

Я вздохнул — Коля был знатным книгочеем и часто засыпал под утро с книжкой в руках. Он мог говорить о книгах бесконечно.

— Погоди. Значит, пьешь ты чай, разговариваешь про Вальтера Скотта… Знаешь, я ведь не за этим тебя посылал, чтобы ты с девушками светские беседы вел.

Коля смутился:

— Так ведь холодно было, Владимир Алексеевич. И дождь зарядил. И вообще, я так сидел, чтобы все видеть.

— Ну, и что ты увидел-то?

— А все как описал Захару Борисовичу. Как приехал этот аптекарь. Как он стоял перед табличкой «закрыто», как потом вошел. Я еще удивился — закрыто вроде, а дверь не заперта. А потом, уж как он выскочил, я за ним побежал — только-только попрощаться успел. Но Аля мне говорит — ты еще приходи, поговорим, а то, говорит, тут скучновато бывает. Жаль только, что она старше меня. Но это ведь ничего?

— Ты жениться, что ли, надумал? — спросил я с усмешкой.

— Жениться не жениться, а в гости я бы еще раз сходил, — кивнул Коля.

— Ну, так и сходи. А теперь посиди тихо, дай мне подумать.

Интересный поворот! Что это Михаил Иванович Рыбаков, шеф-повар тестовского ресторана, покупал в аптеке Горна? Помнится, Архипов говорил мне про то, что Рыбаков на допросе недоговаривает. Впрочем, если верить предсмертной записке Мишеля, повар — не убийца, потому что убийца сидел со мной за одним столом. Это либо Чепурнин, либо Патрикеев, либо Горн.

Глава 9 Охотный ряд

Утром, отбившись от очередной плошки с овсяной кашей, я потеплее оделся и поехал к Тверской части, в морг, надеясь, что доктор Зиновьев уже провел вскрытие Мишеля и определил причину смерти. А еще хотелось снова взглянуть на его молодую ассистентку — просто так, из любопытства — не каждый день встречаешь столь хрупкое создание в таких печальных стенах. Но, увы, Любы на сей раз в морге не было, зато я встретил самого Павла Семеновича, который курил в конце коридора, глядя в окно.

— Здравствуйте, доктор, — сказал я, снимая папаху и расстегивая бушлат. — Не помешаю?

— Живые всегда мешают намного больше, чем мертвые, — ответил Зиновьев. — Иначе с чего бы это я здесь работаю?

— Ну, уж потерпите немного. Вы вскрывали вчерашнего продавца?

— Да, — задумчиво произнес Павел Семенович. — Знаете… Это очень интересно.

— Что интересного?

Доктор затянулся папиросой и сквозь дым посмотрел на меня хитро прищуренным взглядом.

— Хотите посмотреть, Владимир Алексеевич? Я все больше убеждаюсь, что вы ходите сюда именно ради зрелищ.

— А где ваша ассистентка? — спросил я, чтобы переменить разговор.

— Вышла. Думаю, она собралась отдаться первому встречному.

— Это с чего бы? — оторопел я.

— Зашивала вашего молодца с Ильинки после вскрытия. Я же вам говорил — его мужское хозяйство выдающееся!