Ужин с шампанским

Х в о с т а т ы й. Хотел бы я знать, кто была моя мама. Не было, не было мамы, к прискорбию. И это наложило отпечаток на мой характер… Злоба, угрюмство, коварство…

Г о л у б и к и н. Как много слов мы произносим, не думая. Разве у черта была мать? Он всегда существовал как данность.

Х в о с т а т ы й. Золотые слова! И мысли! Кажется, мы сможем найти общий язык. Мамы не было… Но кто папа? Ох, я подозреваю самое худшее. Я — внебрачное дитя. Чье? Молчу, молчу. Не произношу имя всуе… И за напоминание о своем грехе он меня гонит, преследует… Но я ему нужен. Стращает мною. А что ему еще остается?

Г о л у б и к и н. Потом была осень. Мы гуляли по улицам… Опавшие листья расползались у нас из-под ног желтыми черепашками…

Х в о с т а т ы й. Неужели?

Г о л у б и к и н. А впрочем, и это ложь. Как я научился жонглировать ничего не значащими, ничего не говорящими словами! Я сам, сам во всем виноват! И в том, что потерял ее. И в том, что себя потерял.

Х в о с т а т ы й. Хочется помочь ему! Такой трогательный. Самокритичный. Но сначала…

Г о л у б и к и н. Попробуем рассуждать здраво. Чего мне не хватает? Да, я не отказался бы от успеха. Известности.

Х в о с т а т ы й. Я весь внимание.

Г о л у б и к и н. Но ездить повсюду, выступать, агитировать за свои книги… Нет, не для меня.

Х в о с т а т ы й. Что же тогда для тебя?

Г о л у б и к и н. Сидеть в тишине и покое, размышлять…

Х в о с т а т ы й. Так чего же тебе не хватает? Сиди и размышляй.

Г о л у б и к и н. О чем бы ни подумал — думаю о ней. Ее, ее мне не хватает. Эти воспоминания… Это все, что у меня есть настоящего. И когда я думаю о ней, я могу писать… Кажется, опять захотелось работать. Да, этот трепет и зуд в кончиках пальцев…

Х в о с т а т ы й. Погоди…

Г о л у б и к и н. А тут… (В досаде.) Даже бумаги нет под рукой. И ручки хорошей. И пустое брюхо с утра…

Х в о с т а т ы й. Ну вот и славно. Значит, и повод нашелся.

Звонок в дверь.

Г о л у б и к и н. Кого еще черт несет? (Идет открывать.)

Х в о с т а т ы й. Я… я угадал.

А д е л а и д а (входя). Нам помешали утром. Я так и не зашила вам брюки. А еще я испекла пироги. С визигой. Вкусные…

Г о л у б и к и н. Как соберешься поработать — обязательно кто-нибудь нагрянет. Будто заговор против меня. Будто все сговорились всегда и во всем мешать.

Х в о с т а т ы й. Вот это да! Неожиданный поворот.

А д е л а и д а. Попробуете?

Г о л у б и к и н. Оставьте на кухне.

Х в о с т а т ы й. На тебя не угодишь. Капризный. Кажется, теперь я понимаю, почему красотка с фотографии вильнула хвостом.

А д е л а и д а. А что это у вас за фотография? Я никогда прежде не видела.

Г о л у б и к и н (враждебно). Вы, если не ошибаюсь, у меня всего второй или третий раз.

А д е л а и д а (в замешательстве). Действительно… А мне показалось…

Г о л у б и к и н. Ну ладно, брюки я и сам зашью.

А д е л а и д а. Почему вы такой нелюдимый? Так жить нельзя. Я давно хотела с вами поговорить…

Г о л у б и к и н. И выбрали момент. Все, все против меня!

Х в о с т а т ы й. Он невыносим. Эгоист. Сейчас приведу его в чувство.

Г о л у б и к и н. А впрочем, попробую. (Жует.) Какие вкусные! Да вы садитесь. Я не понял, вы о чем-то хотели со мной поговорить.

А д е л а и д а. Давайте, я чай поставлю. Нельзя так, всухомятку. Это вредно.

Г о л у б и к и н (с набитым ртом). Я привык, ничего.

А д е л а и д а. Пойду поставлю. (Выходит.)

Г о л у б и к и н. А она не такая уж мегера.

Х в о с т а т ы й. Другое дело. Дадим Скучалому поработать. Выполнить социальный заказ.

А д е л а и д а (возвращается). У вас заварки на донышке. А чайника я не нашла.

Г о л у б и к и н. Я в кастрюле кипячу.

А д е л а и д а. В кастрюле? Так нельзя к себе относиться. Завтра же пойду в магазин, а вы дадите мне список, чего вам в хозяйстве недостает.

Г о л у б и к и н. Еще списки писать… Много чего я в жизни писал. Все будто сговорились…

Х в о с т а т ы й. Опять за свое… Непонятно, как с ним вообще можно общаться.

А д е л а и д а. Вы как-то на все махнули рукой. И даже на свой труд.

Г о л у б и к и н. Потому что то, что я делаю, никому не нужно.

А д е л а и д а. Откуда вы знаете?

Г о л у б и к и н. Знаю.

А д е л а и д а. А вам самому?

Г о л у б и к и н. Разве что.

А д е л а и д а. И про других вы не можете судить. Ваших книг нигде нет, да вы, насколько мне известно, и не пытаетесь их напечатать.

Г о л у б и к и н. Дерево не заботится о своих плодах. Каждый, кто захочет, подходит и срывает их. А не срывают — значит, не нужны. Незрелы. Невкусны. Ведь была первая моя книжка. И что? Пригодилась кому-нибудь? Только критикам, чтобы растоптать безвестного автора.

А д е л а и д а. А может быть, стоило этих критиков послушать? Может, они в чем-то правы?

Г о л у б и к и н. Впрочем, понимаю их. Неблагодарный у них труд. Спасибо никто не скажет. Ни современники, ни потомки. Вы обратили внимание, что нигде, ни в одной стране нет памятников критикам? Только прозаикам, поэтам, драматургам…