А д е л а и д а. Голубикин, вам надо жениться. Столько хороших женщин вокруг.
Г о л у б и к и н. Мне нравится быть одному. Писать начинают от одиночества.
А д е л а и д а. Да слышала, слышала уже. Только, знаете, мой муж пишет не хуже вас…
Х в о с т а т ы й
Г о л у б и к и н. Я часто вижу, как по утрам вы идете в магазин. А потом возвращаетесь с треугольными пакетами молока… Вы как Клеопатра, а эти крохотные пирамиды у вас в авоське, как вся мирская суета рядом с женской красотой…
Х в о с т а т ы й. Еще наддай!
Г о л у б и к и н. А как грациозно вы выколачиваете во дворе ковер! Это удивительно у вас выходит… Из ковра не вылетает ни единой пылинки.
А д е л а и д а. Голубикин, не подлизывайтесь. Знаете ведь прекрасно, что в глубине души я человек добрый.
Х в о с т а т ы й
А д е л а и д а. Снимайте. И на рубашке вон пуговица оторвалась.
Г о л у б и к и н. Отлично.
С к у ч а л ы й
К у н и ц ы н. Триумф, триумф!
Г о л у б и к и н
А д е л а и д а. А что говорили?
М и х а й л о в. Все, все, что написал ваш муж, читали. Знают. Ценят. Любят.
К у н и ц ы н
Г о л у б и к и н. А чем мотивировали?
К у н и ц ы н
Г о л у б и к и н. Вы не узнаете меня?
К у н и ц ы н
Г о л у б и к и н. Быть не может.
К у н и ц ы н. В жизни, как и в литературе, все может быть.
Г о л у б и к и н. Значит, узнали.
С к у ч а л ы й. Я тебе, Голубикин, обо всем после расскажу. Видишь, у меня гости.
Г о л у б и к и н. Вижу, еще бы. И слышу.
С к у ч а л ы й. Одевай рубашку, брюки…
Г о л у б и к и н. Не «одевай», а «надевай». Так правильнее.
С к у ч а л ы й. Правильнее будет, если ты исчезнешь.
Г о л у б и к и н. Хоть бы приревновал!
С к у ч а л ы й. К тебе? Да ты посмотри на себя.
Г о л у б и к и н. А что?
С к у ч а л ы й. Не смеши, а то заплачу.
Х в о с т а т ы й. Сорвалось! А жаль! Как-то у них все здесь непонятно.
С к у ч а л ы й. Исчезни, Голубикин.
Г о л у б и к и н. Исчезаю.
С к у ч а л ы й
П е р в ы й а н г е л. А это кто сейчас приходил?
С к у ч а л ы й. Да так. Сосед.
В т о р о й а н г е л. Жалкий вид.
С к у ч а л ы й. И еще вообразил, что к нему можно приревновать. Наглец!
П е р в ы й а н г е л. Он кто?
К у н и ц ы н. Пописывает. Но не впрок. Прозябает.
Х в о с т а т ы й
С к у ч а л ы й
А д е л а и д а
С к у ч а л ы й. Это новость. Чем же ты занималась?
А д е л а и д а. Я думала.
С к у ч а л ы й. Вот уж занятие… И о чем?
А д е л а и д а. Ты извини, но я сегодня утром прочитала твой роман «Право на пашню».
С к у ч а л ы й. И чего?
А д е л а и д а. Знаешь, мне показалось… Там есть такие слова… Такая сцена…
С к у ч а л ы й
А д е л а и д а. Там женщина пришивает соседу пуговицу к рубашке… И он ей говорит… Ну, что каждое утро видит, как она идет в магазин, и сравнивает ее с Клеопатрой, которая рядом с пирамидами молочных пакетов… Ну, как женская красота — рядом с мирской суетой. И еще: когда она выколачивает ковер, то делает это так грациозно, что из него не вылетает ни одной пылинки… Ты никогда не говорил мне таких слов, милый.
Х в о с т а т ы й. На первый раз достаточно. Брек.
С к у ч а л ы й. Ладно, после об этом. А сейчас я тебя прошу…
А д е л а и д а
П е р в ы й а н г е л. Над чем вы сейчас работаете?
С к у ч а л ы й. Над очередной вещью.
В т о р о й а н г е л. О чем она?
С к у ч а л ы й. Трудно пока сказать. Замысел зреет.