Узют-каны

Сергей Карлович куда-то запропастился, дождина перешёл на низкий уровень мороси, истощая запасы терпения. Девушке надоело мёрзнуть в мокрой одежде. Что самое странное – санаторий оказался закрытым. Она пыталась стучать и дёргать дверь, но ощущение бесполезности занятия не покидало. Более того – походило на напрасный танец перед экскаватором. Возможно, главврач уехал со всеми на автобусе, оставив машину чтобы забрать её потом. Но после не смог, поскольку город постепенно соскользнул в чистилище. Прикинув, что так оно и могло быть, Маруся под дождиком принялась за нехитрые хлопоты, которым машина Сергей Карловича подвергалась тайком не один раз. Поэтому она знала, что в багажнике у него всегда есть шланг. Багажник, как ни странно, был открыт. И салон не заперт. Лучше бы наоборот. Машина закрыта – а в санаторий входи. Надо же – и ключи в зажигании. Да-а, Сергей Карлович, Папа Карло – местное «погоняло», стареете, склерозик наметился.

Жутко, до ломоты меж рёбер захотелось сесть внутрь, в сухое и уехать. Прямо сейчас. И гори всё синим пламенем! Но оставлять мотоцикл!? Это выше сил. И так больше ничего не осталось. Ружьё, деньги, любовь – всё к чёрту! Даже «Сбербанк», где хранился вклад, наверное, сгорел или разграблен. Местные мутанты вряд ли позаботились о тайне вложения. Только «Хонда». Зэка угнал её, но чудом мотоцикл вернулся и спас ей жизнь, уверенно вынес из опасного места, где бешеный экскаватор, возможно, растоптал уже её Гену, её Молчуна, гвардии старшего в запасе и так далее, как вокзал, только наоборот. И был ли он вообще? Человек-призрак. Ходили ли они в тайгу? Миражи. Сон. Ведь не бывает такого: чудовища, оживший вертолёт, жидкий медведь, прыжок со скалы – невозможно поверить, вместить в мозг случившееся нельзя. А лодка? Побасёнка старика. Сказки, блин…

С тем будничным делом, которым она занималась, пережитые приключения никак не вязались. Маруся впихнула шланг в бензобак, приготовила мятое ведро из багажника, втянула в себя воздух… Аккуратный врач всегда исправно заправлялся под завязку. Бензиновый маслянистый поток облил подбородок. Плюясь, Маруся направила шланг в ведро. Струя зажурчала, толкаясь в узком железном пространстве, дождь виновато тонул в жёлтой ёмкости. «Хватит», – решила девушка, упаковала шланг обратно, а ведро отнесла к мотоциклу. Мокрые ладони подвели, или силы уже не те, ведро скользнуло по пальцам, обильно оплескав бензобак снаружи.

– Чтоб тебя! – Маруся сконцентрировалась. Эх, воронку бы! Сколько раз собиралась купить!

Ведро отнесла обратно в машину. Чужого нам не надо. Готовая, накормленная «Хонда» лоснилась от дождя, просясь в дорогу. «На машине-то быстрее. Туда-обратно. А главное – сухо», – ещё раз подверглась искушению девушка, закрывая багажник. Но последняя фраза – явно из пошловатого рекламного ролика – покоробила, она решительно вытерла руки об джинсы, скорее по привычке, чем от необходимости, и ощутила их неприятную мокроту.

Громыхнуло сверху. Скорее почувствовала, чем заметила она, как затряслись тросы подъёмника и задрожала гора, словно грозилась родить вулкан. Маруся задрала голову, проследив мимоходом зелёный спуск, по которому недавно скатилась. Наверху светло от прожекторов, скрип в мокром, скрежет железа. Слабо прячась, наискосок мелькнула стрелка молнии, вполсилы ударил барабан грома, словно хлопушка за два квартала. Гроза уходила к городу. Но на макушке горы бушевало непонятное противостояние человека и экскаватора. Она могла быть там в данную минуту. Но хотела ли? Генка толкнул, выгнал, отослал, сберёг. Мужики. Хорошо хоть на это ума хватает. Взгляд переместился на окна. Темно. А вот Сергей Карлович явно не в себе. Ключи в машине. Педантичный врач перестал быть таковым. С чего это вдруг? Да и здесь ли он? Она же стучала! Так он тебя и услышал на третьем этаже… Окно с той стороны. Чёрт его знает, что там будет дальше. Экскаватор спустится, и симпатяга Карло в лучшем случае превратиться в лепёшку, а в худшем… Представленный образ главврача с полужидким туловом и белой, сморщенной губкой на лице, из-под которой торчит клин бороды, не показался ей таким уж нереальным. Надо предупредить. Или выяснить: здесь или нет?

Маруся обогнула крыльцо, бегло озирая фасад. Света нет. А окно в комнате отдыха разбито. Что бы это значило? Теперь на мотоцикл, к «сарайчику», переодеться и дёру, ну! «Благородный Дон. Это не великан, это мельница!» – «Всего лишь мельница, мать её!» Как там говорил Молчун? Поставил себя на его место? Это вам не всего лишь, и не Санчо с ранчо. Чтобы сделал зэка когда ливануло? После волков, усталый и явно нездоровый. Вспомни, он с трудом взобрался на сидение? Слюна на подбородке? Забудь страх. Лиса заразила его. Мельница? А ты уверена? Великан! А ты проверила? Сколько он ждал их там, в дыму? Терпеливый, сукин сын! А это тебе как – ползущее одеяло?! «Ну, как я его? Последним патроном!»

Разбитое окно. Терпеливый бандит. Это о чём-то вам говорит? Опять стихи, будь они не ладны…