Узкая дверь

Мальчик, похоже, задумался. Теперь-то уж я как следует его разглядела. Он, если честно, на Конрада был совсем не похож. У него было узкое умное лицо, и он, как и Милки, носил очки, только очки у него были куда более дорогими, чем у Милки. Его светлые волосы были красиво подстрижены, и на нем был галстук из «мокрого» шелка, явно взятый взаймы у отца. И насчет его школы я не ошиблась. Это, разумеется, был никакой не «саннибэнкер».

Свою тревогу он уже успел подавить и теперь выглядел вполне спокойным. Он явно хорошо умел владеть собой.

– Чего вы от меня-то хотите? – наконец спросил он.

– Может быть, начнем с того, как тебя зовут?

– Даррен Милк.

– Ну что ж, Даррен, приятно познакомиться. А теперь рассказывай, кто тебя заставил сыграть со мной эту отвратительную шутку на уроке в «Короле Генрихе»? И зачем ему это понадобилось?

Даррен колебался. Глаза его за стеклами очков смотрели холодно и настороженно.

– Обещаю, что никому ничего не скажу, – сказала я. – Я просто хочу знать правду.

Однако он по-прежнему колебался. Потом все же кивнул:

– Ладно, я все расскажу.

Он сказал, что его попросил об этом один старый школьный приятель его дяди, заплативший целых двадцать фунтов только за то, что Даррен, надев старую форму школы «Король Генрих», разыграет его коллегу, которая в новом триместре начнет преподавать в этой школе.

– Но зачем ему это понадобилось?

Даррен пожал плечами:

– Я не спрашивал. Я думал, это просто шутка – по случаю конца учебного года. И потом все-таки… – Он бросил на меня циничный взгляд. – Двадцать фунтов – это двадцать фунтов.

Я согласилась, что двадцать фунтов – это тебе не комар чихнул.

– Ну, и кто же он такой, этот старый школьный приятель твоего дяди? Имя-то ты его, я полагаю, знаешь?

– А вы ему об этом не скажете?

– Я же обещала: никому ни слова.

– Его фамилия Фентимен, – сказал мальчик. – Но дядя иногда называл его Фэтти.

Глава восьмая

13 августа 1989 года

– Фентимен? Ты уверен? – Я была настолько ошарашена, что не сразу сумела взять себя в руки. А ведь я была почти уверена, что преступник мне уже известен. Фамилия Фентимен окончательно сбила меня с толку.

Фентимен… Фэттимен… Фэтти…

Да, поняла я, это вполне возможно. Что же я-то до сих пор не сообразила, как именно связаны тогдашние и нынешние события! А все потому, что я была так уверена…

– А как его имя?

– Джерри, – сказал Даррен Милк.

– Джерри – это Джером? – спросила я. Ведь я с первой нашей встречи решила, что Джером, как и многие мои коллеги-мужчины, представляясь мне, назвал свою фамилию.

Даррен кивнул:

– Да. Наверное, так.

– Спасибо тебе. Я поняла.

Некоторые откровения способны ослепить; некоторые обрушиваются на тебя как удар; а некоторые приходят постепенно, в виде незаметных подталкиваний в темноте. Теперь-то я поняла, что это были за «подталкивания». Странное появление Джерома в театре. Его стремление стать моим другом. Рассказ моего отца о визите «Конрада»: У него даже на лацкане был тот самый значок префекта, которым – помнишь? – он так гордился.

И то, что он оказался именно Фэтти, Толстяком, четвертым членом свиты моего брата, прямо-таки отлично сочеталось со всем прочим. Фентимену ничего не стоило стать «Конрадом». Будучи его другом, он знал о нем такие подробности, которые делали любую его историю вполне достоверной. А в качестве моего друга он получил доступ к таким сведениям, которые мог с легкостью использовать с выгодой для себя. Я попыталась вспомнить, что успела рассказать ему в тот день в «Жаждущем школяре». О номерных радиостанциях. О святилище, устроенном в комнате моего брата. О той радости, которую испытали мои родители, неожиданно получив письмо «от сына». Теперь-то я понимала, что сама снабдила Фентимена той информацией, которая была так ему необходима, чтобы его роль в этом спектакле была исполнена максимально достоверно. А сам он тем временем продолжал бы отвлекать меня всякими теориями и фантомами.