Узкая дверь

– Знаешь, если тебе так уж захочется настоящей грязи, то моя дорогая матушка наверняка сохранила еще дюжины три таких альбомов, в которых полно самой невероятной чуши и самых невероятных детских фантазий. И фотографий там тоже более чем достаточно. Так что поверь мне: стоит тебе проявить хотя бы малейшую заинтересованность, и Блоссом тебя попросту заговорит, самым подробнейшим образом о каждом снимке тебе расскажет.

Я тоже улыбнулась и сказала:

– С нетерпением буду ждать этого момента. Спорить готова, ты в детстве был просто очарователен.

– Я и сейчас очарователен! – возразил Доминик, и я была бы готова с ним согласиться – если бы мельком не увидела на фотографии ту зеленую дверь.

Глава шестая

12 августа 1989 года

Вот что делать, если вы подозреваете своего жениха в предательстве? В предательстве или даже в чем-то хуже предательства? В моем случае ответ таков: абсолютно ничего. И я продолжала жить, как будто ничего не произошло. Я понимаю, в это, должно быть, трудно поверить. Но я, похоже, стала жертвой некой странной, всепоглощающей летаргии. Я жила в эти летние дни, словно проходя их насквозь – так камень, брошенный в бездонные глубины вод, проходит сквозь слои все сгущающейся тьмы и видит, как дневной свет все сильнее слабеет, а потом и совсем гаснет.

Между тем все продолжало идти своим чередом: свадебные планы; свадебный торт; свадебное платье; свадебные приглашения. Эмили от всего этого испытывала такое радостное возбуждение, что этого, похоже, и Доминику было довольно; во всяком случае, он точно выглядел счастливым и полным энергии, сам занимался всевозможной подготовкой, направо и налево сыпал шутками и разнообразными блестящими идеями насчет нашего будущего. Ему так ничего и не было известно ни о моих снах, ни о моих сомнениях, ни о моих подозрениях, ни даже о том, что мои родители отдали все свои сбережения какому-то совершенно чужому человеку. Порой Доминик бывал просто удивительно милым, и мне даже начинало казаться, что все у нас будет очень хорошо и брак наш, вполне возможно, будет почти настоящим – или, по крайней мере, не менее настоящим, чем Эмили Джексон.

– Я слышал, что к осени в «Саннибэнк» будет преподавательское место, – как-то за завтраком сообщил мне Доминик. – Они, правда, даже объявления еще не давали, но ты вполне можешь получить это место раньше, чем объявление появится в газетах. Хелен – она у нас историю религии преподает – беременна и на полгода, начиная с октября, уходит в отпуск. – Заметив, что я несколько растерялась, Дом улыбнулся. – Я знаю, Бекс, что ты этот предмет никогда не преподавала, но, откровенно говоря, преподавать божий закон в школе способен любой. Кроме того, о тебе в «Саннибэнк» осталась прекрасная память, и это, разумеется, прибавит тебе шансов, если речь зайдет о чем-то постоянном. И тогда ты наконец сможешь уйти из этой гребаной «привилегированной» школы! Нет, ты послушай… – остановил он мою попытку что-то возразить. – Тебе ведь явно стало гораздо лучше, как только в «Короле Генрихе» закончился учебный год. Никаких ночных кошмаров, никакого хождения во сне, никакого разделения домашнего пространства на зоны, в которые нам с Эмили доступа нет. И у Эмили тоже все наладилось. Больше не слышно ни о мистере Смолфейсе, ни о Конраде.

Ну, вы же знаете, Рой, что я отлично умею притворяться. Я улыбнулась и сказала:

– Возможно, ты прав.

Доминик посмотрел на меня с явным облегчением.

– Вот и хорошо. Я позвоню заведующему кафедрой истории религии Стэну Кольеру – помнишь его? Хороший человек. Член нашей партии.

Я снова улыбнулась:

– Спасибо, Доминик.

– Рад услужить. Он ко мне прислушается. Мы к тому времени будем уже мистер и миссис Бакфаст. И потом, ты ему нравишься, Бекс. Правда, нравишься. Да и кому ты можешь не понравиться?

Я подумала немного над этими словами. А Доминику я нравлюсь? И если нравлюсь, то я сама или некая идея меня в качестве жены? Моя, так сказать, со вкусом сделанная упаковка? Я рассмеялась.

– Вряд ли ты сказал бы так, увидев, как на меня Эрик Скунс посматривает.

Он только плечами пожал:

– Ну, от него ты надежно защищена. Но будет еще лучше, если ты обретешь убежище в нормальной школе вроде «Саннибэнк» и не будешь больше пытаться получить постоянное место в таком гадючнике, как «Король Генрих».

– Возможно, ты прав, – снова сказала я.

– Вот и умница.