Узкий коридор

Проблема с эффектом Красной королевы заключается в том, что та же самая энергия, которая подпитывает одновременное развитие способностей государства и общества, может выйти из-под контроля и дестабилизировать существование в коридоре. И все же нарождающийся Обузданный Левиафан Германии был обречен на провал не в результате переворота, организованного прусской элитой или армией, на что надеялись многие представители традиционной элиты вроде Курта фон Шлейхера. Конец этому историческому эпизоду положило скорее общественное движение снизу вверх. Несмотря на то, что еще с ранних пор нацистов поддерживали некоторые промышленники и бюрократы из элиты, судьи и университетские профессора, Национал-социалистическая партия по большей части была движением недовольных представителей среднего класса и молодежи. Почти до середины 1930-х годов нацистское движение по большей части представляло собой немногим более чем устраиваемые коричневорубашечниками хаос, уличные потасовки и избиения, а иногда и убийства коммунистов, социал-демократов и евреев. Еще в июле 1932 года в ходе избирательной кампании Йозеф Геббельс призывал: «Поднимайся, народ, и да разразится буря!» Если нацистская партия была агентом общественного движения снизу, выводившего Германию из коридора, то разве это не должно было привести к краху государственной способности и контроля государства над обществом? Разве не следовало бы ожидать, что общество после нацистского переворота будет в чем-то походить на Таджикистан после распада Советского Союза, как мы обсуждали в главе 9, или, например, на Ливан?

Очевидно, произошло нечто совсем иное. Хотя нацистское движение и шло снизу, оно не ослабило деспотизм государства и доминирование государства над обществом; напротив, оно их даже усилило. Да, в некоторых сферах контроль нацистов действительно сократил способность государства, особенно в полиции, в судебной системе и в бюрократии – с приходом идеологически мотивированных или оппортунистически настроенных членов нацистской партии, которым недоставало квалификации и которые не были заинтересованы в беспристрастном выполнении своих обязанностей. Но в большинстве отношений германское государство при нацистах стало более деспотичным и сильным: увеличилась в размерах и расширила свое влияние армия, бюрократия организовывала массовые депортации и уничтожение евреев, службы безопасности получили беспрецедентную власть, как это видно на примере гестапо. Программа нацистов заключалась в усилении репрессий, подавлении независимой мобилизации общества и независимых ассоциаций и усилении господства государства над обществом. В этом нацисты походили на итальянских фашистов, которые и были их ролевой моделью. Пивной путч Гитлера был вдохновлен успешным Походом на Рим Муссолини. Муссолини выразил дух фашизма и нацизма, утверждая следующее:

Для фашистов все – Государство, и не существует ничего гуманного или духовного, не говоря уже об имеющем ценности, вне Государства. В этом смысле фашизм тоталитарен, и фашистское государство, синтез и единство всех ценностей, осмысливает, развивает и усиливает всю жизнь народа.

Историк фашизма Герман Файнер суммировал философию фашистского государства во фразе «нет граждан, одни лишь подданные». Эта философия многим обязана военным корням фашизма и нацизма и их отказу от любых ограничителей власти их лидеров или государства после установления контроля над ним. Она также проистекает из того факта, что эти движения стали реакцией на социалистическую и коммунистическую мобилизацию общества и рассматривались как средство восстановлении деспотического контроля государства над левыми.