Узнай Москву. Исторические портреты московских достопримечательностей

Женщины на российском троне немало сделали для просвещения страны, жаль, что не всегда их туда охотно допускали, нередко брать власть им приходилось вооруженным путем. В подтверждение сей истины - судьба императрицы Елизаветы Петровны, родившейся 18 декабря 1709 года в селе Коломенском аккурат во время празднования победы над шведами под Полтавой. Царь несказанно обрадовался и даже отставил в сторону заздравный кубок: «Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с восшествием в мир дочь мою, яко со счастливым предзнаменованием вожделенного мира». Елизавете суждено было воплотить в жизнь многие неосуществленные идеи отца-реформатора.

Красивая женщина (ей очень шел гвардейский мундир) любила охоту пуще танцев, развлечения и ассамблеи - и царь Петр подыскал ей отличного жениха, Людовика XV. Жаль, что не сложилось, ибо Елизавету специально учили французскому языку. Взойдя на трон в результате дворцового переворота в 1741 году, она вскоре тайно обручилась с Алексеем Разумовским, прозванным за то ночным императором. Уровень образования императрицы нельзя было назвать высоким, во всяком случае, платьев в ее гардеробе было куда больше, чем книг в личной библиотеке - пятнадцать тысяч штук (и куда только они все подевались, а вот университет остался!). Да и за чтением книг ее никто не видел. Поэтому хочется верить современнику императрицы историку Михаилу Щербатову, писавшему, что она даже не знала, что «Великобритания есть остров».

Императрица Елизавета Петровна. Мастерская Вишнякова

Москву дочь Петра Великого любила, хотя не так часто баловала Первопрестольную визитами. Зато в указах ее старая столица упомянута не раз. В 1742 году Елизавета Петровна определила строгие условия застройки города, установив ширину улиц в восемь сажен, а переулков в четыре. После больших пожаров 1752-1753 годов москвичи узнали о новых противопожарных мерах заботливой государыни - о «размещении заливных труб в разных правительственных и судебных местах и по улицам», «о присмотре за оным полиции», «о недопущении впредь застраивать площади и о сломе находящихся на оных строений» и «о запрещении крыть строения в Москве в ямских слободах соломою». Обывателей заставили вырыть пруды, а кузницы перенесли за городскую черту. Для неоднократно горевшей

деревянной Москвы это оказалось как нельзя кстати, в этой связи в Кремле и Китай-городе застройка отныне должна была вестись только из камня.

Борясь с нарушителями правил дорожного движения - лихачами (представителями золотой дворянской молодежи), императрица в 1744 году запретила быструю езду по московским улицам. Строго повелела она спрашивать и с тех горожан, что провожали лихачей простыми русскими словами, без которых наша речь, как известно, не всегда доходит до сердца тех, к кому она обращена. Сквернословящих горожан-матерщинников стали наказывать штрафами. Жестокие кары грозили и тем, кто любил выпить и подраться на кулаках во время церковных служб и крестных ходов. А чтобы языкастые иностранцы не писали про Россию, что там якобы медведи по улицам бродят, царица подписала указ «о недержании частным лицам медведей в городах». С тех пор этот указ чтим москвичами и гостями столицы.

Но самый главный елизаветинский указ в жизни Москвы все же касается университета. Не получив высшего образования, Елизавета Петровна благородно дала такую возможность другим, учредив университет по инициативе ученого Михаила Ломоносова и при содействии графа Ивана Шувалова. До сих спорят, кому из них принадлежит главная роль в осуществлении этого судьбоносного для России проекта. Иные полагают, что Шувалов присвоил себе авторство создания университета, несогласные же, наоборот, отдают ему первенство, считая Ломоносова лишь исполнителем воли графа. Точно установить истину сегодня вряд ли удастся, да это и не так важно, как то, что университет можно назвать их совместным детищем. И уже за одно это они заслужили не только памятники, поставленные в Москве, но и увековечение своих имен на карте столицы - Ломоносовский проспект и улица Шувалова.

Правда, неказистая улица Шувалова едва превышает полкилометра, в отличие от роскошного парадного проспекта на юго-западе Москвы. Таково отражение давней традиции, о которой еще Александр Пушкин писал: «Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериной II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом». И еще: «Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшею страстью сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и во все проник: первый углубляется в историю отечества, утверждает правила общественного языка его, дает законы и образцы классического красноречия (...), учреждает фабрику, сам сооружает махины, дарит художественные мозаические произведения и, наконец, открывает нам истинные источники нашего поэтического языка».