Узнать по глазам. Истории о том, что под каждой маской бьется доброе и отзывчивое сердце

«Я являюсь волонтером достаточно давно, координатором — на протяжении года. Когда только открылась «Коммунарка», мне позвонила моя коллега, координатор Мария Мамонтова, и говорит: «Настя, нужна твоя помощь». У нас как раз тогда началось ситуационное обучение, а сидеть дома больше одного дня для меня пытка. Отвечаю: «Конечно, Маш, без проблем. Где?» — «„Коммунарка“». Думаю, знакомое название, что же это такое? «Во сколько надо быть?» — «В семь». — «Хорошо, буду».

Приезжаю. Пустырь, ветер, «Коммунарка». Больница огромная, современная. Интересно, как там внутри. Прохожу через КПП, все серьезно. Температуру всем меряют. Захожу в крутящиеся двери, далее ресепшн, волонтерская комната. Начинают приходить ребята.

В первый день я работала как координатор, не ходила в «красную зону». Видела шлюз, где ребята переодеваются, как они выходят из «красной зоны» все в белом. Меня это так завораживало.

Вскоре и я оказалась в шлюзе: там шумоподавление, циркуляции воздуха нет и ощущение, будто ты в космосе, где-то на орбите, еще и солнце светит в окна со всех сторон. Надеваешь этот скафандр, очки, маски, перчатки, открываешь дверь, заходишь в «красную зону».

Наверное, жутко со стороны смотреть репортажи, читать про нее. Но я там испытываю воодушевление. Никакого страха. У меня даже не было осознания, что у этих пациентов страшный, как говорит моя бабушка, злой вирус.

Разговариваешь с ними глазами — видны ведь только глаза, все остальное скрывает СИЗ. В твои глаза смотрят пациенты, стараясь уловить все, что они выражают, любой нюанс, любую перемену. У нас есть наша замечательная фраза «Мы улыбаемся глазами». У волонтера должны быть глаза, дающие надежду. Это важнейший момент для пациентов.

Случалось, уже после смены в 11 вечера в два ночи звонят: приезжай, еле справляемся. Вызываю такси, еду. Все, что беру с собой, — бейдж волонтера и резинку для волос: ничего не должно мешать, без резинки будешь пытаться убрать волосы под шапочку, а они будут лезть, отвлекать и нервировать.

Хирургичка (хирургический костюм. — Прим. науч. ред.) и сменка — на работе. Хирургичка как пижама, в ней так удобно. Кроксы или кеды — самая комфортная обувь, ходить приходится много, бегать туда-сюда.

С самой первой смены мы вместе вышли, шесть человек. Девять вечера, сели в столовой. Я смотрю: у всех глаза горят, все обсуждают: «У меня пациент…», «А вот представляете…», «А я сегодня то-то делал», «А я там помог», «Тут такие-то показатели». Единая команда!

И у всех на лице эти красные полосы, вмятины от респираторов. И ни один не жалуется, что болит. Только шутили: смотри, у меня такой отпечаток, будто маска осталась — можно в метро теперь ее не надевать. Настолько все душевно, тепло, по-доброму, что забываешь про все сложности. Это самые ценные моменты.

Я выросла в таком коллективе, вместе, как говорится, танцевали и работали четыре года моего волонтерства.

В университете первое время было трудно: новые разные люди, не у всех есть понятие «команда», потому что каждый сам за себя, и, на мой взгляд, очень сложно жить с таким девизом. Хотя, может быть, я не понимаю, и как раз, наоборот, легче, когда ни о чем и ни о ком не думаешь и заботишься только о себе. Но я так не умею.

Мне так радостно, когда в шесть утра шлешь сообщения в WhatsApp: «Ребята, отпишитесь, кто сегодня будет», и тебе тут же отвечают: «Да все», «Я чуть опаздываю», «Ребята, я чай взяла», «Я бутерброды принесу», «А я печенья напекла».

Чтобы быть единым целым, одной командой, надо доверять друг другу, верить в то, что делаешь, и понимать свою работу.

Да, есть субординация, ее нужно соблюдать, чтобы все работало как часы. Я это прекрасно понимаю. Если начальник дает задание, подчиненные должны его выполнять. Но если подчиненный будет выполнять то, что он не понимает, или то, во что он не верит, какой смысл в его работе?

Кто-то пишет с четвертого этажа: «Мне нужна помощь», и я вижу, что в чате есть ребята свободные, они отвечают со второго этажа: «Через 20 минут сможем подойти». И на выходных волонтеры все равно волнуются, просят: «Ребята, проверьте, пожалуйста, пациентку в такой-то палате», им пишут: «Да, сейчас я к ней схожу», и потом отписываются о ее состоянии.

Я сейчас координатор, читай — в каком-то роде начальник, но не могу назвать волонтеров подчиненными и относиться к ним как к подчиненным. Надеваю СИЗ и иду им помогать.

По всем корпоративным этикам и всяким там бизнес-подходам, может быть, это неправильно, но в моем понимании так должно быть. Нужно поддерживать друг друга».

Способ видеть мир