Узнать по глазам. Истории о том, что под каждой маской бьется доброе и отзывчивое сердце

Я хочу надеяться на то, что мы все осознаем, что такое ответственность. За сказанные слова, за поступки. Перед нашими друзьями, коллегами, родителями, детьми. Что мы хотя бы иногда будем задумываться о том, какую же ахинею порой несем. Нам нужно научиться признавать свою слабость и неправоту — именно в этом и есть настоящая сила, которую многие из нас, к сожалению, потеряли. Это же, кстати, касается и наших желаний — мы привыкли желать что-то лишь для комфорта, но не для роста и развития. И иногда наши желания и прихоти настолько чудовищны и разрушительны, что выжигают пеплом не только нас самих, но и близких нам людей.

Я хочу надеяться на то, что нам больше не будет все равно. Хотя Минздрав и предупреждает, что курение и алкоголь убивают, но на самом деле равнодушие убивает куда сильнее.

Герои нашего времени. Вместо заключения

Самого общего взгляда на устройство современного общества достаточно для понимания того, что медицина — столь обширная сфера человеческого бытия, что она в той или иной степени касается практически любого из нас. Долго ли, коротко ли, рано или поздно, но каждому человеку в течение его земной жизни приходится сталкиваться с проблемами, связанными со здоровьем, своими личными или близких людей. Каждый из нас хотя бы раз обращался за медицинской помощью, и опыт общения с врачами и воспоминания о перипетиях в борьбе с недугом у каждого свой, уникальный, а палитра эмоций по этому поводу весьма насыщенная — от самых черных негативных оттенков до восторженно-радужных.

Однако при этом не стоит упускать из виду то обстоятельство, что собственная боль или страдания родного человека зачастую застилают нам глаза, и объективная картина реальности ускользает от нашего взора, мы видим ее только с одной стороны, что называется, со своей колокольни.

К тому же наша действительность такова, что нынешнее состояние медицины — и как науки, и как практической помощи — зачастую становится заложником системы и глобальных общественных процессов в экономике, в финансах, в социальной политике, заложником коррупции и бюрократии, перекошенных вертикалей власти, скороспелых необдуманных реформ, перекроенных с чужого плеча, и прочей безалаберщины и хаоса.

К великому сожалению, порой можно наблюдать, как то, что раньше считалось грубейшим нарушением всяких норм морали, вопиющим исключением из общего правила, сегодня мы постепенно привыкаем считать нормой.

И воистину можно только диву даваться, что и сегодня наша отечественная медицина живет и даже развивается. Вопреки всему вышеперечисленному.

У каждой эпохи — свое лицо, каждое время рождает своих героев. Назвать героем времени, в котором довелось жить нам с вами, какого-нибудь суперуспешного топ-менеджера, сделавшего головокружительную карьеру к неполным тридцати годам, лично у меня не поворачивается язык. Не то чтобы я не любил топ-менеджеров, этих добровольных узников фешенебельных бизнес-центров, заложников хайтек-офисов и строгих дресс-кодов. Вовсе нет. Тем более что сам таковым являюсь. Но что-то внутри меня дает надежду на то, что все это — лишь наносное, а посему временное явление — все это безудержное, грубое всевластие потребленческого императива.

На мой взгляд, «настоящее» начинает себя проявлять прежде всего там, где существует некая заведомая обреченность, абсолютная невозможность осуществления задуманного. Именно тогда в нас просыпаются неведомые силы, которые вопреки здравому смыслу вопреки всему и вся, приводят к благополучному и единственно верному разрешению ситуации — невозможному, немыслимому, — и мы стремительно проходим над пропастью, зачастую даже не заметив, как глубока была бездна под нашими ногами.

Одной из фундаментальных составляющих настоящей человечности видится мне не что иное, как неизбывная, издревле живущая в самой сердцевине нашего существа смутная тоска по потерянному внутреннему раю как квинтэссенция великой мечты, которой мы когда-то были сопричастны.

Падая с высочайшего обрыва, отчаянно махать слабеющими руками, будто они на самом деле крылья, — безнадежно красивая попытка полета там, где он по определению невозможен.

И именно это способно порой рождать в нас то удивительное ощущение, когда уже перед самым столкновением с землей за твоей спиной, словно по волшебству, распахиваются огромные крылья, а неминуемые еще мгновение назад падение и гибель превращаются в бесконечно свободный восторженный полет.