Узник

Спустившись вниз, я села напротив разгоревшегося камина, на пододвинутое к нему кресло-качалку, и укуталась старым, но хорошо вычищенном пледом. Сытый Маффин, уютно разместившись у меня на коленях, приятно заурчал, издавая сильную вибрацию. Спустя полчаса я начала дремать и, в итоге, проснулась в начале двенадцатого, когда в камине уже дотлевали последние угольки. Выглянув в окно, чтобы убедиться в том, что на улице прекратил моросить дождь, я накинула куртку прямо на пижаму, взяла с собой фонарик и отправилась в сарай за дровами. Найдя одноколёсную тележку, я загрузила её до отвала и покатила в сторону крыльца. Хотя у меня и был фонарик, я пугалась каждого шороха и писка, которыми была наполнена ночь на окраине леса. Только сейчас я заметила на подоконнике витражного окна у порога давно остывший пирог. Я положила его на тележку и подумала о том, что слишком резко поступила с Мэнди, не одолжив ей соли, а её старушка всё еще продолжает печь для меня пироги. На секунду мне даже стало стыдно.

Зайдя в дом, я заперлась, после чего еще дважды коротко дёрнула ручку двери, чтобы убедиться в своей безопасности. Закинув мерзлые березовые и сосновые поленья в жерло своего домашнего вулкана, я взяла стопку журналов, которые на полгода вперед выписала покойная тётка и отправилась наверх.

Ричарда не было возле решетки, поэтому я шепотом позвала его по имени. В темноте послышался шорох и, спустя несколько секунд, он вышел из тени.

— Прости, что разбудила. Принесла тебе новое развлечение, — я потрясла десятком глянцевых журналов в руке, — завтра планирую весь день провести в походе в лесу, поэтому лучше отдать это тебе сейчас.

— Могла бы оставить у решетки.

— Нет, мне нужно было обязательно тебя разбудить, чтобы ты мучился, снова засыпая на холодном и твердом полу.

— Кстати в тему — лучше бы ты принесла хотя бы полотенце. Благо здесь уборная есть, иначе совсем бы наплевала на мою гигиену…

Мы, почему-то, говорили шепотом. Наверное потому, что близилась полночь и все в этом городе уже давно спали.

— Я и так на нее забила. Журналы принесла лишь для того, чтобы твой мозг не начал деградировать, и ты не разучился читать. Иначе задушишь меня и даже записку не напишешь для правоохранительных органов, потому что читать и писать разучился.

Я со злостью протянула журналы через решетку в руки узнику, после чего спустилась вниз. Подкинув в камин четырнадцать пален, я отправилась в кровать мимо рыжего кота, занявшего моё кресло-качалку, и, укутавшись в тёплое одеяло, прильнув головой к мягчайшей подушке, почти сразу заснула.

Следующее утро началось бодро. После принятия душа и высушивания волос, я твердо решила провести второй свой выходной более активно и позавтракать в лесу. Отрезав себе клубничный пирог Лидии, а вторую его часть, вместе с геркулесовой кашей, занеся Ричарду, я была готова к новому дню.

Закинув старый рюкзак за плечо и взяв глубокую плетеную корзину, я вышла во двор в двенадцать минут десятого и быстро шмыгнула в лес. Погода была замечательной. Солнце еле-еле пробивалось из-за перистых облаков, тускло освещая пёстрый осенний колорит леса. Под низкими лапками елей красовалось разнообразие грибов. Сентябрь выдался на редкость тёплым и солнечным, с мелкими грибными дождями, поэтому в этом году грибов было море, хотя собирающих их в этой части леса почти не было. Можно было подумать, будто я оккупировала эту территорию, потому что кроме себя я в нём никогда никого не встречала, что было странно, так как наш город славился своими грибниками. Каждую осень местный рынок был завален осенними дарами леса, однако эти дары собирали в основном с западной стороны города, по непонятным мне причинам совершенно не заходя на восточную его часть.

Уже спустя час похода моя корзина была переполнена лешьим мясом — так люди в нашей местности называли грибы. Оставив переполненную корзину под одной из знакомых мне елей и прикрыв её лапками дерева, я, с полной уверенностью в том, что её никто не тронет, отправилась к стародавнему дубу, растущему в километре на восток. Дойдя до пункта назначения лишь за час — по пути я постоянно останавливалась, чтобы полюбоваться красотами осени — я села у изножья векового дуба и достала из рюкзака пирог. Наслаждаясь вкуснейшей выпечкой и наблюдая за красивой белкой, мирно сидевшей на, почти оголенной, ветви дуба, я мысленно поблагодарила добрую женщину за заботу, которую она проявила в ответ на моё хамское поведение по отношению к её невестке. Уже доев пирог, я решила всё-таки зайти к Максу и поблагодарить его семью за заботу.

Солнечные лучи и внезапно разлившиеся внутреннее тепло одолели меня и, после плотного завтрака, я в очередной раз начала впадать в дремоту. Вообще я заметила, что в последнее время стала спать гораздо больше обычного, но я списывала это на изменение светового дня.