Узник

По гладкой поверхности овала пробежала рябь, словно этот странный житель выказывал свое сильное недовольство. Даже, скорее всего, возмущение. Следующая ментальная атака оказалась самой сильной. В глазах эльварки потемнело, ноги подкосились, руки опустились, а невидимые тиски продолжали сжимать ей голову, буравя мозг. И уже падая на землю, как она и предполагала, рядом со своим другом, Айвинэль сквозь застилающую глаза пелену увидела, как выгнулось дугой это нечто, стараясь накрыть и ее, и парня. В следующий момент последовал новый удар, который привел девочку в беспамятство.

Глава 15

Африка, Африэнн, столица, город Эльварвилль.

— Что? Опять? — спросила Мальвиэль свою подругу и сестру в замужестве.

— Да, — держась за сердце, ответила та, — снова дочери грозит опасность.

Началось все третьего дня, когда Илинэль находилась в Храме Богини, где просила ее помочь в поиске дочери. Она прекрасно знала, что их Богиня отсутствует в этом мире, но все равно подсознательно надеялась на помощь. С момента пропажи дочери улыбка на ее лице практически не появлялась, хотя ранее она слыла чуть ли не самой веселой эльваркой, любящей шутки и, чего уж там, проказы тоже. Женщина очень переживала, и утешения ее сестры и мужа не могли освободить ее от печали, в которой она пребывала все это время. Она часто ходила в Храм, к меллорнам, прося помощи, но ничего не происходило. Но вот однажды, три дня назад, Илинэль вдруг почувствовала, как сжалось ее сердце. Она тогда как раз находилась в Храме со все той же просьбой. Удивиться своему состоянию она не успела, как вдруг откуда-то пришло понимание, что эта боль связана с ее дочерью. А точнее, что той грозит опасность. Женщина поделилась этой новостью с верховной жрицей, но та не смогла ответить на вопрос, как такое возможно. Даже выразила некоторое недоверие, отчего жена Владыки немного расстроилась, совсем чуть-чуть. Она прекрасно понимала жрицу и не винила ее за неверие.

А вот муж с Мальвиэль поверили сразу. Владыка совершенно точно установил, что Айвинэль находится в Южной Америка, куда ее продали в гладиаторскую школу. Получил он эти сведения всего месяц назад, и принес эту весть почтовый стриж с дирижабля «Небесный Странник». Они перехватили одного работорговца, направлявшегося от берегов материка в сторону Австралии. Получив сигнал «остановиться для переговоров», тот почему-то начал убегать. С любым другим дирижаблем этот номер сработал бы, ведь работорговец оказался очень быстрым, но только не с этой новейшей разработкой ученой братии эльвари. Приблизившись, они применили заклинание массового паралича, тем самым существенно понизив заряд накопителей, но это оказалось оправданным. Капитан летающего корабля и владелец оказался человеком очень педантичным и вел книгу всех сделок. Его так и нашли парализованным у открытого сейфа с толстым фолиантом в руках. И уже изучая записи, прочли упоминание о продаже ребенка, девочки-эльфийки, некоему владельцу гладиаторской школы Анхéну Чóхнану.

Чтобы не расстраивать своих супруг, он не стал им говорить об этом — лучше неизвестность, чем точное знание, что дочь попала к индейцам Союза Племен. Гладиатор от раба отличался только тем, что во время обучения его не могли убить, а если он отлично сражался на арене, то тратили деньги на лечение полученных во время поединков ран. Он надеялся, что его дочь, хоть и не уделяла много времени владению оружием, но по меркам детей сражалась достаточно неплохо. Сейчас лучшая пятерка его диверсантов ушла на территорию индейцев, чтобы отыскать и спасти принцессу. На самом деле они очень рискуют, ведь первое же применение магии засекут жрецы, и начнется охота уже на них.

После сообщения второй жены ему пришлось рассказать о полученных сведениях, за что он получил два укоризненных взгляда. Обе жены были уверены, что их дочери грозит очень большая опасность. Илинэль не могла сказать, какая именно, только была уверена, что очень большая, чуть ли не смертельная.

А сейчас сердце матери сжало с такой силой, что она непроизвольно схватилась за грудь. Мальвиэль, которая всегда находилась рядом с ней, даже помогла ей сесть в кресло. Но поговорить женщинам не дала открывшаяся дверь, куда вошел их муж. На лице сохранялось безразличное спокойствие, и только глаза, эти два зеркала души, выдали, что у того есть, что им сказать и, скорее всего, новость из разряда положительных.