Узник Кардиффа

– Чуть не забыл, мой верный де Ипр. – Тибо со странною улыбкой снял с себя походную графскую цепь, дающую ему просто неограниченные права во время войны, и протянул ее рыцарю. – Вверяю тебе неограниченные права на время похода. Моим правом и от моего имени ты можешь карать всех моих вассалов, вздумавших не исполнять твои приказы или ослушаться тебя. Коли понадобится – можешь снимать с них пояса и шпоры, равно как и вручать тем, кого ты определишь сам!..

Это уже было серьезно! Гильом с удивлением и недоверием покосился на де Блуа.

– Сир! Мне – бастарду, вы дозволяете такое?!

Тибо пожал плечами, неуместно к сему моменту натянуто улыбнулся:

– Дело будет серьезное. Я и особый Ордонанс повелел написать… – он взял со стола пергамент, свернутый в рулон и скрепленный его большой печатью на синей ленте, и протянул его де Ипру. – Коли что – смотри и решай сам. – Он тяжело вздохнул. – Отряд должен дойти с минимальными, по возможности, потерями в срок и к месту, которые тебе обозначит мессир де Биго. Есть веревка и твой верный меч. Чуть что – руби головы ослушникам и вешай лентяев. Все рыцари, что поедут с тобой, мои вассалы. Я им все уже сказал… – Он протянул руку, унизанную перстнями, для поцелуя.

Гийом склонил голову и с достоинством изобразил целование руки, лишь обозначив касание губами.

Он молча поклонился, принял большой кошель серебра из рук Тибо, и направился в Тауэр, где на втором этаже донжона ярко горело окно, где его дожидался Гуго де Биго.

С равнодушным и напускным спокойствием Гийом выслушал совершенно идиотский по смыслу приказ де Биго убыть в спешке и тайне в Кардифф, привести в место, обозначенное на грубо нарисованной карте крестом, пару сотен всадников, где передать секретное (запечатанное тремя печатями!!!) письмо графу Роберу Глостеру и дальше действовать строго по его указаниям. Почему пару сотен? Да только потому, что каждый из полусотни рыцарей, порученных его командованию графом де Блуа, имел оруженосца и конюшего. Гуго де Биго вручил еще пару увесистых кошелей с серебром, несколько особых подорожных, скрепленных большими печатями короля Генриха и Палаты Шахматной Доски, что придавало еще более внушительный вид тайной экспедиции.

– Не волнуйтесь, мессир Гуго. – с усмешкой ответил де Ипр. – Гийом де Ипр еще никого и никогда не подводил…

– Я и не сомневаюсь, мессир де Ипр. – С какой-то подозрительной миной на лице ответил ему де Биго, снял со стены большое бронзовое распятие и, протянув его Гийому, произнес. – Поклянитесь на распятии, что свято, неукоснительно и точно исполните приказы мессира Робера Глостера, какими бы странными и невыполнимыми они не показались вам!..

– Клянусь, мессир де Биго. – Гильом с равнодушной и спокойной улыбкой прикоснулся губами к распятию. – Я, Гийом де Ипр, рыцарь, свято, неукоснительно и точно исполню все приказы мессира графа Робера Глостера, кроме тех, что затронут мою честь и честь моего сюзерена – его светлость графа Тибо де Блуа и его рода!

– Вот, и славно… – Гуго почесал нос, посмотрел на де Ипра. – Заберете в Тауэре лошадей для смены. Пусть каждый, кто причислен к вашему отряду, поведет за собой по три лошади. Если что – смело реквизируйте в замках, бургах и на станциях…

Гийом де Ипр умудрился довести отряд почти без потерь за десять дней. К несчастью, ему пришлось вздернуть на дереве одного оруженосца благородных кровей, вздумавшего стонать и баламутить воинов, требуя постоев и привалов так часто, словно он был не воин, а сахарная фигурка. Еще одного рыцаря, двух конюших и около дюжины конных арбалетчиков он потерял в засадах, устроенных неуловимыми валлийцами по ходу движения колонны. 18 ноября 1133 года Гийом де Ипр отдал приказ на обустройство походного лагеря, разбив его на лесистом холме, располагавшемся менее чем в лье к востоку от Кардиффа. В месте, которое ему указал крестом на грубой карте Гуго де Биго…

Кардифф. Каминный зал донжона. 20 ноября. Глубоко за полночь.

– Однако… – ошеломленный рассказом де Леви, произнес Глостер. – Это почти сказка… – Он зевнул, перекрестил рот, посмотрел узкое окно донжона, за которым только начинал розоветь горизонт на востоке. – Удивительный рассказ, мессир граф.

– Смелость в союзе с благородством и дланью Господней творит чудеса. – Резюмировал старый герцог. – Нечто похожее вытворяли легендарный Танкред и его дядюшка Бодуэн-хитрец во время крестового похода…

Филипп поднялся с кресла, поклонился герцогу, посмотрел на Глостера и сказал:

– Я невольно увлек вас своим рассказом и не заметил, как подступило утро. Не смею больше вас отвлекать, тем более, – он посмотрел на Глостера, – что вам сегодня надо убывать в поход…

– Ерунда… – отмахнулся тот, – отосплюсь, а уж потом поеду.

– Тем не менее… – Филипп учтиво склонил голову перед герцогом, – позвольте мне откланяться и покинуть вас.

– Отдыхайте, граф… – старик, ни лице которого не было заметно ни тени усталости, улыбнулся и разрешил ему удалиться.