Узники Алексеевского равелина. Из истории знаменитого каземата

В Алексеевском равелине – мы уже знаем это – Бакунин имел три свидания с Татьяной Александровной и с братьями, но отца и матери он не видел. Александр Михайлович Бакунин доживал свои последние годы; слепой, он не мог двинуться из Прямухина и не мог отпустить свою жену Варвару Александровну. 9 декабря 1854 года в глубокой старости скончался отец Бакунина, и 15 января мать Бакунина обратилась с следующим письмом к графу А.Ф. Орлову: «Ваше Сиятельство, Милостивый Государь граф Алексей Федорович. Осмеливаясь беспокоить Вас покорнейшею просьбою об исходатайствовании мне разрешения на свидание с заключенным сыном моим Михаилом Бакуниным – по сие время я не могла воспользоваться милостивым позволением государя, лета и слабость моего мужа удерживали меня при нем, муж мой недавно скончался, и желала бы сама сказать сыну о смерти отца его, передать ему его последнее благословение и смягчить горестную весть своим присутствием, находя в исполнении моего желания единственное утешение в настоящем моем положении.

Молю бога, чтобы он не отказал мне в нем, и умоляю Ваше Сиятельство принять благосклонно мою сердечную просьбу и содействовать к исполнению.

Если надежда моя окажется не напрасною, то я поеду в сопровождении сына моего Алексея, и милость, о которой я прошу, была бы для меня еще более утешительная, если бы могла быть распространена и на него.

В ожидании благосклонного ответа Вашего Сиятельства, честь имею быть, Милостивый Государь, Вашего Сиятельства покорная к услугам Варвара Бакунина».

По всеподданнейшему докладу ходатайства В.А. Бакуниной последовало высочайшее изволение на свидание «у коменданта и в присутствии его». 20 января III Отделение уведомило о разрешении В.А. Бакуниной и шлиссельбургского коменданта. «Государь император, – писал последнему граф Орлов, – высочайше соизволил на просьбу В.А. Бакуниной, но с тем, чтобы означенное свидание должно быть в квартире Вашего Превосходительства и в Вашем присутствии». Свидание состоялось, очевидно, в самом конце января или начале февраля 1855 года.

18 февраля 1855 года умер Николай Павлович, в самый разгар Крымской войны. Потянуло иным ветром; надежды оживились и расцвели. Пришло время серьезных попыток в изменении участи Бакунина. 21 марта 1855 года В.А. Бакунина обратилась с прошением к новому царю Александру II.

«Всемилостивейший Государь.

Четырнадцать лет я оплакивала сына своего, как умершего, но милостью царя он снова жив для меня. Как благодарная мать, молю Бога, да наградит Он того, кто строгость Царя и Судии смягчил милосердием Отца, и да воздаст ему за утешение, мне дарованное. Не отвергни, Государь, бессильных выражений моей благодарной души и дозволь мне излить перед Тобою чувства признательности и скорби, переполняющие мою душу. Дозволь мне сказать все, что мать может сказать в пользу сына, ничего не скрывая, и как она не осмелилась бы говорить никому иному. Слова мои слабы, но снисхождение Вашего Императорского Величества может дать им силу.

Я видела сына моего сокрушенного, вполне чувствующего неизреченную и незаслуженную милость в Бозе почившего Государя, незабвенного Отца России, превратившего для него темницу в самое легкое заключение. Я видела его горящего желанием искупить кровью свое прошедшее. Невозможность этого составляет главное его мучение и мою величайшую скорбь. Больно матери знать, что сын ее преступник, но невыносимо думать, что он не имеет возможности загладить вину свою. Легче было бы мне видеть его истекающего кровью, если бы кровью этою смывался грех его молодости, чем видеть его изнывающего в бездейственном сознании вины и ежедневно умирающего в ожидании бесславной смерти.

Государь. Сын мой не бесчестный человек, я первая отреклась бы от него, если бы заметила в нем чувства, недостойные Вашего милосердия, но я нашла в нем полное раскаяние и жажду загладить ошибки своей молодости и тем заслужить милости, оказанные ему покойным Государем и Вашим Величеством.

Уже пятеро сыновей моих, верные долгу дворянства, вступили в военную службу на защиту отечества; благословив их на святое дело, я осталась одна, без опоры и могла бы, как милости, молить о возвращении мне шестого; но я молю Ваше Величество о дозволении ему стать с братьями в передних рядах храброго Вашего воинства и встретить там честную смерть или кровью заслужить право называться моим сыном. Ручаюсь всеми сыновьями моими, что где бы он ни был поставлен волею Вашего Величества, он везде исполнит долг свой, до последней капли крови.

Неужели невозможно для него иное наказание, кроме вечного заключения?

Ваше Величество. Простите женщине и матери, которая, кроме Вас, не имеет заступника и никому не дерзнула бы говорить так откровенно, как Вам, своему Государю. Вашему милосердию вверяю я и свою скорбь, и страх, и надежду, Вашему суду предаю с упованием судьбу мою.