Узники утлого челна

Что же это такое творится?! Любому волшебнику для нормального восприятия мира вполне хватает самого себя, своих колдовских атрибутов и своих заклятий. Всякий волшебник индивидуален. Не зря же в школах разучивают лишь основные стандартные приемы, а сами заклинания всякий разрабатывает для себя персонально! Только так можно достичь максимальной продолжительности и максимальной эффективности колдовских операций. И пусть в ментальности они похожи друг на друга, но в действии-то куда как различны!.. Впрочем, не «куда как», а лишь «сколь долго» и «сколь надежно»… А в ментальности – все-таки похожи, ибо нет заклятий известных одному волшебнику и не известных другому. Просто один способен оперировать всем набором, а другой лишь отдельными низшими уровнями. Отсюда и проистекает градация квалификации. Так его, Буривоя, учили.

Остается, правда, Кудесник, способный на то, на что не способен никто более. Или Великий Альфар – с той же квалификакией… Но теперь получается, способным на максимальное может быть не только Остромир или Великий. Ведь не глава же варяжских колдунов нагнал страху на сыскника-волшебника Смирного!..

Буривой сел на кровати и стиснул персты, пытаясь успокоиться. После минутной борьбы с собой это удалось.

Ему вдруг пришла мысль, что брату Свету в нынешней ситуации тоже бы стало не хватать брата Буривоя…

С этой недодуманной мыслью он и уснул.

* * *

Встал он в половине восьмого.

А в половине девятого позаимствовал у дежурного ключ от местной зеркальной и связался с домом Нарышек. Поприветствовал дежурного колдуна и попросил к зеркалу князя-отца.

Белояр Нарышка сделал вид, будто ужасно рад выздоровлению недавнего гостя. А может, и в самом деле обрадовался: по зеркалу, как ведомо, подобные нюансы не определить. Однако от немедленной встречи князь решительно отказался – спешил на службу, в местный принципат мореходного министерства. И тут же согласился – как только узнал, что в столице найден труп его кучера.

В общем, в половине десятого Буривой шагнул на мраморные ступени знакомого особняка. Эти ступени были последним, что он помнил из своего прошлого визита.

Князь принял его в кабинете. Вид он имел изрядно озабоченный.

– Здравы будьте, сударь! Ошибки нет? Речь идет действительно о моем слуге?

– И вы будьте здравы, княже! Все верно. Я самолично опознал тело.

Озабоченность превратилась в мрачное недоумение.

– Странно! Я не посылал его в столицу. У меня там и дел-то никаких нет, чтобы отправить туда кучера.

– Может, ваши домашние…

– Нет! – Белояр Нарышка решительно мотнул головой. – Мы хватились Ярослава еще вчера. Я… так сказать… провел небольшой семейный сыск. Ни жена, ни сын представления не имеют, куда он отправился. Утром вернулась дочь. Она тоже ничего не ведала.

Буривой насторожился:

– Княжна Снежана куда-то уезжала?

– Да. – Князь махнул десницей. – В Орешек, навещала сестер. Я ей посоветовал, дабы справиться с дурным настроением. Мы, правду сказать, и подумали, что Ярослав уехал вместе с нею. Однако, как выяснилось, ошибались. – Нарышка поморщился. – В общем, я решил дать ему еще один день, буде он просто загулял. А ныне собирался обратиться к стражникам.

– Почему?

– Что – почему? – На княжеское лицо вновь вернулось недоумение.

– Почему, ваша светлость, вы решили обратиться к стражникам?

– Ну… Ярослав ввек не позволял себе отлучаться без разрешения. Впервые такое произошло. – Нарышка развел руками. – Куда еще обращаться, как не в министерство охраны порядка?.. Кстати, муж-волшебник, а вам не кажется, что нашего слугу могли попросту похитить?

Буривой задумался.

После пресловутой спектрограммы можно поверить во что угодно.

– Могли. Вот токмо зачем?

Нарышка пожал раменами:

– Не ведаю… Но опосля случившегося ничему не удивлюсь… Как он умер?

– Его убили, – коротко сказал Буривой.

Не объяснять же подробности!

Князь Белояр вскинул глаза:

– И его убили? – Он поджал губы. – Понятно. Убили, значит… Вы ведь не нашли того, кто отправил на погост Клюя Колотку.

Настал черед пожимать раменами Буривою. Однако сыскник не позволил себе такого скудоумного жеста.

– Ошибаетесь, княже. Чародей Сморода разобрался в этом деле.

Князь сделал попытку улыбнуться:

– Я так и думал. Чародей сразу показался мне толковым работником. Полагаю, он теперь занят другими делами…

Нарышка не договорил, но Буривой понял.

«У чародея-то Ярославов погубитель недолго бы гулял на воле».

Впрочем, волшебнику не пристало обижаться на дюжинного высокородного.

– Да, чародей ныне чрезвычайно занят. Иначе бы он непременно вернулся в Ключград.

– Понятно. – Нарышка сжал перстами десницы собственную шею. – Значит, нашего кучера убили. А еще газеты сообщают, что скоропостижно скончался опекун Медонос… – Он ненадолго задумался. – И наступили корочунские холода, и пришло время смертей…

Буривой посмотрел на него удивленно.

– Это цитата, – пояснил князь, – из сочинителя Логина.

– Я не читаю романов, – сказал Буривой. – Значит, как именно кучер попал в столицу, ни вам ни вашим домашним неведомо?

– Неведомо.

– А могу я побеседовать с вашей супругой и детьми.