Узы крови (СИ)

Андромеда уселась за стол и, подперев голову ладонью, задумалась. Она всегда жалела о том, что так и не смогла побывать на свадьбе Нарциссы. Цисса была маленькой принцессой Блэков, «белой феей», в душе более нежной, чем кто-либо из их семьи. Из трех сестер только у нее главной мечтой была свадьба и семейное благополучие – Нарцисса была самой женственной из девушек Блэк, и поэтому ее свадьба должна быть чем-то особенным. Трогательным, как и положено в идеале. Сама Андромеда по своей природе была слишком иронична, чтобы позволить себе втиснуться в белоснежное платье, расшитое драгоценностями и ужасно неудобное. Нет, нужно быть женщиной совсем другого склада, чтобы весь этот свадебный пафос не превращался в фарс. Возможно, для этого следует уметь быть чуточку беззащитной, нуждающейся в мужском плече. Такой была Друэлла, и Нарцисса почерпнула это у нее. А старшие, Меда с Беллой, были «папиными дочками» в самом своеобразном смысле этого слова – заменяли ему сына, которого у него не было. И ни в ком не нуждались. Белла вышла замуж за Рудольфуса по причине, которая иногда побуждает жениться мужчин – Лестрейндж единственный посмел противиться властной мисс Блэк, всегда добивающейся своего. Ее властность более характерна для мужчин.

Что до самой Андромеды, то ее побег и замужество были, с одной стороны, следствием того большого чувства, которого она от себя никак не ожидала, но, с другой, продиктованы желанием доказать всем и себе, что она не просто «часть семьи», что она стоит многого и в одиночку. И, однако же, несмотря на тогдашние свои эмоциональные порывы, она немного лукавила: не будь она уверена в своей уникальной наследственности, то никогда не вышла бы за маглорожденного – она просто не пережила бы, если бы пресловутое фамильное могущество Блэков не передалось Доре. Андромеда скептично усмехнулась. Забавно. Ее уверенность в хорошей наследственности ребенка не подтверждалась никакими научными фактами, на которые она привыкла полагаться, нет. Все дело было в святой вере, впитанной с молоком матери, в той вере, над которой она так любила насмехаться – в вере, что Блэки особенные. Первые среди равных. Белла была права тогда.

1970

– Еще раз повтори – ты что? – тихонько переспросила Белла.

Она боялась произнести слова громче, будто все вокруг вдруг стало хрустальным и могло разбиться вдребезги от одного неосторожного вздоха.

– Ухожу, – повторила Меда с тем же невозмутимым видом, и это вдруг взбесило Беллу. Ей захотелось расквасить эту спокойную физиономию, вцепиться ей в лицо ногтями. Уходит? С Тонксом? С Тедом Тонксом?! С грязнокровкой!

– Ты… – бешеная ярость подкатила к горлу и не дала Белле говорить.

Она задыхалась. С грязнокровкой! С грязнокровкой! Эта мысль звенела в голове, затуманивая разум. Осознать это было невозможно.

– Невозможно… это невозможно, – Белла едва ли поняла, что произнесла это вслух, тряся головой, будто стараясь отогнать засевшую в мозгу мысль, приносящую адскую боль. С грязнокровкой!

В ответ она услышала издевательский смешок, и это поразительное обстоятельство помогло ей вновь сфокусироваться на сестре.

– По-моему, мы уже давно уяснили, что весь этот высокий пафос нашего семейства чужд мне, – с видом очень взрослым и снисходительным заявила Меда.

Белла, наконец, ощутила себя способной на связное мышление и речь. Она почувствовала безграничное омерзение.

Нарцисса приглушенно вскрикнула.

– Ох, извини, – Андромеда осторожно вытянула несколько защемленных бегунком молнии светлых волосинок. – Вот так.

Нарцисса провела ладонью по затылку, в сотый раз проверяя свою прическу на предмет совершенства, и, придирчиво окинув взглядом свое отражение, внезапно просияла. Она была невозможно, неправдоподобно красива в узком платье с прозрачными рукавами и высоким кружевным воротом, сверкающем, будто снег на солнце. В высокую прическу были вплетены золотые нити. Андромеда погладила невесту по плечам.

– Ты прекрасна, – с восхищением сказала она. – Похожа на маму.

Нарцисса посмотрела на ее отражение, одарив ее благодарной улыбкой. В глазах ее светилось кокетство – младшая Блэк всегда сознавала свою красоту и не сомневалась в ней.

– Ты что? – хрипло выдавила Белла, сжимая кулаки. – Ты… твои друзья с Рейвенкло задурили тебе голову своими бредовыми идеями!

Андромеда закатила глаза. Белла криво усмехнулась.

– Я знаю, что они говорят тебе, – сузила глаза она, глядя на сестру. – Что вся наша система – пережиток прошлого, анахронизм. Верно? Но они не являются частью этой системы. Может, они талантливы, но не аристократы. Им никогда не понять, как это, – она гордо вздернула подбородок, – когда история твоей страны принадлежит тебе, ибо твои предки были здесь правителями, что вы здесь испокон веков!

– Предки, но не я же сама! – раздраженно воскликнула Андромеда. – Современному дворянству нечем гордиться! Наши предки свое положение завоевывали, а мы только используем их славу и кичимся заслугами людей, которых и в лицо-то не знали! Это все смешно!