Узы подчинения (ЛП)

— Здесь? — Он держал ленту над ее черным костюмом, ненавидя то, как она запинается, описывая свою руку. Когда она кивнула, он осторожно наклеил красную метку вокруг ее локтя. Он взял ее за подбородок и удостоверился, что она смотрит на него. — Спасибо. Как только мы начнем, у тебя карт-бланш — на сегодня — говорить. Я хочу слышать тебя. Хочу, чтобы ты говорила, что я заставляю тебя чувствовать. — Он пристально взглянул на нее. — Не давай мне сделать тебе больно. Не разрешай даже приблизиться к этому.

— Не буду, Мастер Гриффин. Я могу это выдержать.

— Не сомневаюсь, Кенна, но я прекращу сцену, если у меня появится хотя бы подозрение, что я ненамеренно причиняю боль, в которой ты не признаешься. — Он выгнул бровь. — Это ясно? — Она быстро кивнула. — Хорошо. Тогда расставь ноги и опусти руки по швам. Быстро.

Ее готовность подчиняться убивала его к хренам. После стольких лет, действительно убивала.

— М-м-м. Очень хорошо. Не шевелись, пока я тебе не скажу. Потому что сцена начинается прямо сейчас.

Глава 5

Кенна была готова выпрыгнуть из кожи. Адреналин, нервозность и желание опьяняющим коктейлем неслись по венам. Пульс грохотал. Между ног скопилась влага. Мысли лихорадочно перебирали мельчайшие подробности реакции Гриффина на ее протез в поисках хоть малейшего признака недовольства или неприятия... но ничего не находили. Это должно было принести ей облегчение, и на каком-то уровне так и было, но также заставляло ее голову идти кругом. Из-за того, что она ожидала от него очередного отказа? Возможно. Наверное. Но сейчас ей было не того.

Вместо этого она сосредоточилась на том, чтобы сохранить положение, как приказал Мастер Гриффин, потому что впервые за два года чувствовала себя снова в своей стихии.

Даже спустя столько времени.

В скрытых колонках звучала музыка, какая-то электронная мелодия в сочетании с фортепиано, жаждущий, энергичный бит с насыщенными синтезированными ритмами и тонами. Мастер Гриффин всегда любил музыку, и, хотя она и не знала песню, находиться здесь вот так было чертовски знакомо.

В отличие от остальной ее жизни сейчас — здесь, в этой комнате — она знала, каковы правила, чего от нее ожидают и что она может сделать, чтобы преуспеть. Она знала, кто она и что она.

И, Боже, она даже не осознавала, насколько нуждалась в этом. Во всем. Потому что она лишилась этого, когда лишилась морской пехоты. Она так много потеряла.

Кенна пришла сюда, желая избавиться от мыслей и эмоций — она надеялась, что это поможет ей справиться с болью на некоторое время. Но она уже нашла здесь больше, чем рассчитывала. И это было одновременно и хорошо, и плохо.

«Помни, зачем ты здесь, Кенна... А чего тебе не нужно».

Ее разум беспомощно воскресил поцелуй Мастера Гриффина несколькими минутами ранее. Она знала, что ей не почудился голод, с которым его рот заявлял права и пробовал ее. Это было потрясающе и... сбивало с толка. На самом деле, учитывая, что именно Гриффин охладил их отношения, слишком много сегодня вечером сбивало с толка.

Но сейчас не время осмысливать это.

Сейчас все, что ей нужно делать, — следовать командам Мастера Гриффина. Сейчас все, что ей нужно делать, — доставить ему удовольствие.

«Пожалуйста, пусть я доставлю ему удовольствие».

— Перестань думать, Кенна, — раздался низкий голос прямо у нее за спиной.

Она вздрогнула: слишком глубоко погрузилась в собственные мысли, чтобы заметить, что он подошел так близко. И черт побери, если это замечание не показывало, насколько хорошо он до сих пор знает ее.

— Извините, сэр.

Он легонько провел кончиками пальцев вниз по ее ногам.

— Не извиняйся. — Он поцеловал изгиб ее ягодицы, прямо под краем боди. — Просто чувствуй. Это все, чего я хочу от тебя. Сейчас это твоя единственная работа. Чувствовать, что я делаю с тобой.

Звякнул ударившийся об пол метал, и этот звук вызвал тысячу воспоминаний... но у нее не было времени остановиться даже на одном из них, потому что именно в этот момент грубые волокна пеньковой веревки коснулись ее щиколотки. Кенна застонала.

— Вот так. Вот чего я хочу, — тихо сказал Мастер Гриффин.

Его быстрые, умелые пальцы задевали ее кожу, пока он снова и снова оборачивал веревку вокруг ее щиколотки, крепкое шершавое объятие волокон словно встреча со старым другом после долгой разлуки — успокаивающее и возбуждающее одновременно. Не глядя вниз, она могла сказать, что он привязал веревку к чему-то вроде распорки, потому что потом он повторил процедуру со второй щиколоткой, так что она не смогла бы сдвинуть ноги, если бы захотела.

— Черт, я скучал по этому, Кенна. Видеть, как моя веревка обвивает твою кожу. — Его движения сказали ей, что он встал, а потом он появился перед ней, держа в руках еще один длинный кусок пеньковой веревки. — Дай запястья.

С колотящимся сердцем она вытянула руки вперед. Она не могла решить, что выглядит сексуальнее: то, как его большие руки держали веревку, которая, как она знала, скоро окажется на ней, или то, как его глаза сверкали, глядя на нее.