V.

Нуп заступил на вахту в субботу. Ближе к закату на флоте производится традиционный вечерний спуск флага, который в сопровождении конвойного эскорта на пирсе Норфолка смотрится весьма впечатляюще. С мостика любого эсминца можно видеть, что все движение — как пешее, так и моторизованное — внезапно прекращается; все разворачиваются, становятся по стойке «смирно» и отдают честь американским флагам, сползающим по дюжине флагштоков.

С четырех до шести Нуп как раз стоял первую полувахту в качестве дежурного офицера. Шаферу надлежало произнести; «На палубе — "смирно", равнение на флаг». Недавно, по требованию плавучей базы «Мамонтова пещера», к которой был пришвартован «Эшафот» с прочими эсминцами, из вашингтонской береговой части был прислан горнист, и, таким образом, на базе даже был горн, чтобы сыграть отбой.

А тем временем Хряк лежал на крыше рулевой рубки, разложив рядышком кучу очень любопытных предметов. Теледу сидел за рубкой и наполнял презервативы, среди которых были и французские штучки Хряка, водой из-под крана, а затем передавал их Лазарю, который укладывал полные резиновые шарики возле Хряка.

— На палубе, — завопил Шафер. Тут же откуда-то долетела первая нота отбоя. Несколько жестянок на периферии, забегая вперед, начали спускать флаги. Нуп вышел на мостик наблюдать за проведением церемонии. — Равнение на флаг. — Плюх — в двух футах от ступни лейтенанта лопнул презерватив.

— О, черт, — расстроился Хряк.

— Лупи, пока он отдает честь, — шептал Лазарь, придя в неистовство.

Второй презерватив целым и невредимым приземлился на форменный головкой убор Нупа. Краем глаза Хряк видел, что весь пирс вкупе с конвойным эскортом недвижно замер, окрашенный заходящим солнцем в вечерний оранжевый тон. Горнист чисто и звонко играл отбой — он свое дело знал туго.

Третий презерватив вообще пролетел мимо и упал за борт. Хряк затрясся.

— Не могу попасть, — твердил он. Раздраженный Лазарь схватил две резиновые бомбочки и бросился бежать. — Предатель, — зарычал Хряк и метнул налитый водой презерватив ему вслед.

— Ах, так, — обиделся Лазарь и, остановившись между трехдюймовых орудий, метнул один из водяных снарядов в Хряка. Горнист сыграл какой-то музыкальный рифф.

— Продолжай, — велел ему Шафер.

Нуп аккуратно опустил правую руку по шву, а левой снял с головного убора наполненный водой презерватив. Потом спокойно двинулся к лестнице рубки снимать Хряка. Сначала он увидел скрюченного у крана Теледу, который неутомимо продолжал наполнять презервативы. Внизу на торпедной палубе Хряк и Лазарь устроили настоящий бой, гоняясь друг за другом среди серых торпедных аппаратов, которые закат окрасил в ярко-красный цвет. Вооружившись снарядами, оставленными Хряком, Нуп включился в баталию.

Вымотавшись и насквозь промокнув, они в конце концов поклялись друг другу в вечной дружбе. Шафер даже возвел Нупа в почетные члены Клуба Отбывших и Отбывающих Наказание.

Хряк, который ожидал обвинения во всех смертных грехах, изрядно удивился состоявшемуся примирению. Он пал духом и не видел иного способа поднять настроение, кроме совокупления. К сожалению, теперь грянула другая беда: он оказался, так сказать, обеспрезервативлен. Попытался занять хоть пару штук. Но тут как раз наступил тот страшный и безрадостный период перед получкой, когда у всех заканчивается все: деньги, сигареты, мыло и особенно презервативы — тем более французские.

— Отец Небесный, — стонал Хряк, — что делать?

На помощь пришел Хиросима, радиотехник третьего класса.

— Тебе что, — спросил сей достойнейший, — никто не рассказывал о биологическом эффекте радиоизлучения?

— Чего? — удивился Хряк.

— Постой перед работающей радарной антенной, — сказал Хиросима, — и на некоторое время станешь стерильным.

— Да ну? — не поверил Хряк. Вот тебе и ну. И Хиросима показал ему книгу, в которой это вычитал. — А если я боюсь высоты? — сказал Хряк.

— Это единственный выход, — заверил Хиросима. — Тебе нужно только влезть на мачту, а я тем временем включу нашу старую добрую радарную антенну.

Заранее пошатываясь, Хряк подошел к мачте и приготовился лезть. Хоуи Серд шел рядом и заботливо предлагал хлебнуть какого-то мутного пойла из бутылки без этикетки. Взбираясь наверх, Хряк дополз до Профейна, который, как птичка в клетке, раскачивался в боцманской люльке, подвешенной к мачтовой перекладине. Он красил мачту.

— Дум де дум ду дум, — напевал Профейн. — С добрым утром, Хряк.

Мой старый друг, подумал Хряк. Возможно, его слова последними я в жизни слышу. Внизу появился Хиросима.

— Давай, Хряк, — заорал он.

Хряк совершил ошибку и посмотрел вниз. Хиросима, соединив большой и указательный пальцы, показал ему колечко. Хряка затошнило.

— Что ты делаешь в наших краях? — спросил Профейн.

— Да так, погулять вышел, — отозвался Хряк. — А ты, я вижу, мачту красишь.