V.

— Да хоть с кем угодно. И до тех пор, пока функционирует твоя пружинка. Выстроится целый ряд таких же идиоток, как я, разве что некоторые будут покрасивее. Это с каждой может статься, поскольку у всех нас есть вот эта штучка, — она положила руку себе между ног, — и к ее зову приходится прислушиваться.

Рэйчел улеглась на кровать.

— Давай, малыш, — сказала она, едва сдерживая слезы, — Это задаром. Ради любви. Залезай. И приятно, и бесплатно.

Профейн вдруг совершенно не к месту вспомнил мнемоническое руководство радиотехника Хиросимы для определения величины сопротивления по цветовой кодировке.

Грязным Членом Крутя, Оскверним Женский Зад Бессловесной Фигуры, Заваленной в Сад (или «Благодушной Фиоле Засунем Снаряд»). И приятно, и бесплатно.

Можно ли измерить их сопротивление в омах? Когда-нибудь, упаси, Господи, появится электронная женщина-робот. Может, ее назовут Фиолой.256 Возникает затруднение — заглядываешь в руководство пользователя. Концепция съемных модулей: пальцы чересчур толстые, сердце слишком горячее, рот великоват? Заменил — и порядок.

И все-таки он залез на Рэйчел.

Хотя Мафия сидела за решеткой, а часть Братвы, отпущенная под залог, вела себя смирно, вечером «Ржавая ложка» расшумелась сильнее обычного. Как-никак был субботний вечер на исходе самых жарких дней лета.

Перед закрытием Стенсил подошел к Профейну, который весь вечер пил, но почему-то оставался трезвым.

— Стенсил слышал, что у вас с Рэйчел не все ладно.

— Не начинай.

— Стенсилу сказала Паола.

— А ей сказала Рэйчел. Чудесно. Купи мне пива.

— Паола тебя любит, Профейн.

— Думаешь, ты меня потряс? Что ты ко мне лезешь, умник?

Стенсил-младший вздохнул. Рядом звякнул колокольчик.

— Пора, джентльмены, прошу вас, — воззвал бармен. Вся Шальная Братва благожелательно принимала такие типично английские штучки.

— Что пора? — передразнил Стенсил. — Пиво пить, разговоры разговаривать? К новой бабе, на новую пьянку? Короче, пора заниматься всякой ерундой, а для важных дел времени нет. Профейн. У Стенсила сложности. С женщиной.

— Да что ты? — сказал Профейн. — Удивительное дело. Никогда раньше о таком не слышал.

— Давай. Пошли.

— Ничем не могу помочь.

— Будешь внимать. Большего от тебя не требуется.

Вышли и двинулись по Гудзон-стрит.

— Стенсил не хочет ехать на Мальту. Он просто боится. Видишь ли, с тысяча девятьсот сорок пятого года он частным образом охотится за одним человеком. Вернее, за женщиной, хотя точно сказать трудно.

— Почему? — спросил Профейн.

— А почему нет? — ответил Стенсил. — Ясная причина поиска будет означать, что он практически нашел искомый объект. Почему парень снимает в баре ту или иную цыпочку? Знай он причину, он бы тут же поладил с крошкой. Почему начинаются войны? Объясни всем причину — и воцарится вечный мир. Так и в поисках Стенсила побудительный мотив был частью искомого объекта. Отец Стенсила упомянул о ней в своем дневнике; это было на стыке веков. Стенсил заинтересовался ею в 1945-м. Может, от скуки; может, из-за того, что старик Сидней так ничего толком и не сказал сыну; а может, потому что в глубине души сына живет некая потребность в тайне — ощущение погони до предела активизирует обмен веществ. Возможно, Стенсил питается загадками.

Но от Мальты он держится подальше. У него есть кое-какие нити, зацепки. Молодой Стенсил посетил все города, где бывала она, гонялся за ней до тех пор, пока не запутался в ложных воспоминаниях и исчезнувших зданиях. Он был во всех ее городах, кроме Валлетты. В Валлетте умер его отец. И Стенсил пытается уверить себя, что встреча Сиднея с V. и его смерть — вещи совершенно разные и никак между собой не связанные. Но это не совсем так. Дело в том, что, начиная с самой первой ниточки, с неуклюжих операций в Египте, где юная и неопытная V., подражая Мата Хари, работала, как всегда, исключительно на себя, в то время как Фашода метала искры, ища порох; и вплоть до 1913 года, когда она поняла, что выложилась до конца, и сделала перерыв для занятий любовью, — все это время готовилось что-то чудовищное. Мировая война и социалистический переворот, давший нам Советскую Россию, — это мелочи. Симптомы, и только.

Они повернули на 14-ю улицу и пошли на восток. Чем ближе подходили они к Третьей авеню, тем больше ханыг попадалось им навстречу. В некоторые вечера 14-я улица становилась самой широкой улицей в мире, и на ней дули просто ураганные ветры.

— Вряд ли V. была агентом темных сил или причиной потрясений. Просто она там оказалась. Но и этого уже достаточно, это тоже симптом. Разумеется, Стенсил мог бы исследовать период войны или поискать ее, скажем, в России. Но на это у него нет времени. Он охотник,

— А что тебе нужно на Мальте? — спросил Профейн. — Найти эту крошку? Узнать, как умер твой отец? Или еще что-нибудь? А?

— Откуда Стенсилу знать? — возопил Стенсил. — Откуда ему знать, что он будет делать, если найдет ее? Да и хочет ли найти? Это все глупые вопросы. Он должен ехать на Мальту. Предпочтительно с попутчиком. С тобой.

— Опять двадцать пять.