В 4:50 с вокзала Паддингтон

– Так любезно с вашей стороны пригласить меня на чай, – сказала мисс Марпл Эмме Крэкенторп.

Сегодня она выглядела особенно мягкой и пушистой – просто образец милой старой дамы. Мисс Марпл широко улыбалась, глядя вокруг себя: на Гарольда Крэкенторпа в темном костюме хорошего покроя, на Альфреда, с очаровательной улыбкой предлагающего ей сэндвичи, на Седрика, стоящего у камина в потрепанной твидовой куртке и хмуро взирающего на остальных членов семьи.

– Мы очень рады, что вы смогли прийти, – вежливо ответила Эмма.

Не чувствовалось ни намека на ту сцену, которая разыгралась в тот день после ланча, когда Эмма воскликнула:

– Боже мой, я совсем забыла… Я сказала мисс Айлзбэрроу, что она может сегодня пригласить к чаю свою старую тетушку.

– Отмени приглашение, – резко сказал Гарольд. – Нам еще о многом нужно поговорить. Нам здесь не нужны посторонние.

– Пусть она выпьет чаю на кухне или еще где-нибудь вместе с этой девушкой, – предложил Альфред.

– О нет, этого я не сделаю, – твердо ответила Эмма. – Это было бы очень невежливо.

– А-а, пускай приходит, – сказал Седрик. – Мы можем кое-что у нее выспросить об этой чудесной Люси. Я бы хотел больше узнать об этой девушке. Должен сказать, я не вполне ей доверяю. Слишком уж она умная.

– У нее хорошие рекомендации и абсолютно подлинные, – возразил Гарольд. – Я дал себе труд их проверить. Необходимо быть уверенным. То, как она повсюду тут шныряла, а потом нашла труп…

– Если бы мы только знали, кто эта прокля́тая женщина, – сказал Альфред.

Гарольд сердито прибавил:

– Должен сказать, Эмма, я думаю, ты просто сошла с ума, когда пошла в полицию и рассказала им, что та мертвая женщина может оказаться французской девушкой Эдмунда. Теперь они будут уверены, что она приехала сюда и, вероятно, один из нас ее убил.

– О нет, Гарольд. Не надо преувеличивать.

– Гарольд совершенно прав, – сказал Альфред. – Не знаю, что на тебя нашло. У меня такое ощущение, что за мною повсюду следят переодетые агенты в штатском.

– Я ей говорил, что не надо этого делать, – сказал Седрик. – Тогда Куимпер встал на ее сторону.

– Это не его дело, – сердито возразил Гарольд. – Пускай занимается своими таблетками и порошками и национальным здравоохранением.

– Ох, перестаньте ссориться, – устало попросила Эмма. – Я очень рада, что эта старая мисс Как-ее-там придет к чаю. Нам всем будет полезно присутствие чужого человека, чтобы не повторять снова и снова одно и то же. Мне же нужно пойти и немного привести себя в порядок.

Она вышла из комнаты.

– Эта Люси Айлзбэрроу… – начал Гарольд, потом замолчал. – Как говорит Седрик, странно, что она сунула свой нос в амбар и открыла саркофаг – это задачка под силу разве что Геркулесу… Возможно, нам следует что-то предпринять. Мне показалось, что за ланчем она вела себя довольно враждебно.

– Оставьте ее мне, – предложил Альфред. – Я быстро узнаю, если она что-то задумала.

– Я хочу сказать, зачем она открыла этот саркофаг?

– Может быть, она вовсе и не Люси Айлзбэрроу, – высказал предположение Седрик.

– Но какой был бы смысл… – Гарольд выглядел совершенно расстроенным. – О, проклятье!

Они переглянулись с встревоженными лицами.

– А тут еще к чаю придет эта мерзкая старуха… Именно тогда, когда нам надо подумать…

– Мы обсудим все сегодня вечером, – сказал Альфред. – А пока порасспросим старую тетушку насчет Люси.

Последняя доставила мисс Марпл к назначенному часу и усадила у камина, и теперь та улыбалась снизу вверх Альфреду, который предлагал ей сэндвичи, с одобрением, которое всегда выказывала красивым мужчинам.

– Большое спасибо… Можно попросить?.. О, сардины с яйцом, это очень мило. Боюсь, я всегда жадничаю за чаем. С годами, знаете ли… И, конечно, вечером только очень легкий ужин… Я должна проявлять осторожность.

Она снова повернулась к хозяйке.

– Какой у вас прекрасный дом. И в нем так много красивых вещей… Эти изделия из бронзы, они напоминают мне те, что покупал мой отец на Парижской выставке… Правда, их покупал ваш дедушка? Они в классическом стиле, правда? Очень красивые. Как приятно, что с вами ваши братья… Так часто семьи разбросаны – Индия, хотя я полагаю, теперь с этим покончено, – и Африка – западное побережье, там такой плохой климат…

– Два моих брата живут в Лондоне.

– Это очень хорошо для вас.

– Но мой брат Седрик – художник и живет на Ибице, это один из Балеарских островов.

– Художники очень любят острова, не так ли? – сказала мисс Марпл. – Шопен ведь жил на Майорке, да? Но тот был музыкантом… Это я Гогена имею в виду. Грустная жизнь, потрачена зря… Сама я не слишком люблю изображения туземных женщин и хотя знаю, что им очень восхищаются, мне никогда не нравился этот ярко-горчичный цвет. Глядя на его картины, чувствуешь раздражение.

Она посмотрела на Седрика с легким неодобрением.

– Расскажите нам о детских годах Люси, мисс Марпл, – попросил Седрик.

Пожилая дама восторженно улыбнулась ему.

– Люси всегда была такая умная, – ответила она. – Да, ты была умной, дорогая, не перебивай меня. Очень хорошо успевала по арифметике. Я помню, когда мясник слишком много взял с меня за кусок говядины…