В ад с чистой совестью

Как же так? Что же двигало им в тот момент? Не иначе, как все то же безумие.

— Я зарыл его под дубом, что рос в его саду.

— И где этот сад?

Осталось совсем чуть-чуть. Скоро я выясню место нахождения клада.

— Рядом с моим домом, во дворе у соседей.

— Постой. Ты говоришь про дом Германа?

Я вспомнила, что там действительно растет дуб. Мне еще показалось странным наличие этого дерева в саду, где столько цветов. Но потом я перестала об этом думать.

— Хочешь сказать, что Михаил жил там?

Что же получается, что когда потомки Михаила покинули дом, туда заселилась семья Германа. Все это время они искали клад, который зарыт у них в саду?

— Его семья и сейчас живет там.

Смысл сказанного дошел до меня не сразу. Ему пришлось продираться сквозь толщу размышлений.

— Что ты сказал? Ты же сказал, они уехали?..

— Я соврал.

— Зачем?

— Что бы ты не путалась с этим!..

Получается Герман потомок Михаила? Вот это да! И Владимир хотел скрыть это? Или он на время отодвинул от меня правду? Нужно спросить у него самого.

— Я еще не сказал самого главного, — проговорил он, после того, как я задала свой вопрос. Мне стало немного страшно. Что еще он может такого сказать, о чем не говорил раньше? — Когда я тебе говорил, что, откапав клад, ты разрушишь проклятье, то сильно преувеличивал.

— В каком смысле? — Мне стало еще страшнее, и по спине побежал холодок.

— В смысле, что я совсем не уверен в этом…

— То есть ты все придумал?

— Не совсем. Я так думаю. Что-то мне подсказывает, что проклятие будет снято, но я совсем не уверен в положительном результате.

Вот засада! Получается, что клад все еще может быть проклят? И нашедший его становится проклят сам? То есть, если я откапаю клад, то, мало того, что могу не спасти Германа и Владимира, так еще и сама оказаться во власти проклятия?

— В любом случае, у тебя нет выбора. Сегодня ночью идем его выкапывать.

Владимир превратился в того Владимира, которого я так привыкла видеть, — надменного и жестокого. Он равнодушно смотрел, как мое лицо из пунцового превращается в бледное.

— Ну и свинья же ты! — процедила я сквозь зубы. — На меня, значит, плевать?

— У меня нет другого выхода. Я должен попробовать. А поэтому, у тебя тоже нет выбора. Сбежать не получится, рассказать этому ничтожеству тоже. Готовься, ночью я приду за тобой. Кстати, — добавил он, уже собравшись исчезнуть, — радуйся, что в погребе есть еще одна лопата, а то пришлось бы тебе идти за ней в магазин.

И он исчез, а я осталась наедине с невеселыми мыслями. А подумать было о чем.

Получается, что в данной истории рискую я одна. В случае неудачи, ни в судьбе Германа, ни в положении Владимира ничего не изменится. Зато, если есть хоть малейший шанс разрушить проклятие, то могу ли я им не воспользоваться? Не должна ли я это сделать ради Германа?

Я думала, думала, пока не зашла в тупик. А потом меня осенило, и я обругала себя тупицей. Что он сказал? Что все равно заставит меня выкопать клад, думай, не думай. Так чего ломать себе голову, которая постепенно начинала болеть. Самое лучшее, что я могла сделать в создавшейся ситуации, это отправиться спать, чтобы набраться сил перед ночным мероприятием.

* * *

Все хорошо, что хорошо кончается. Я только надеялась, что и история с кладом закончится хорошо. Ни о чем больше думать не могла, когда шла с лопатой наперевес в сад Германа. Меня даже ночь не пугала. С некоторых пор она стала привычным спутником в моих приключениях или злоключениях, не знаю, какое из определений сюда больше подходит. Фонарь, как необходимый атрибут, болтался на сгибе локтя и периодически больно бил меня в бок, как бы напоминая, что все это мне не снится.

Хорошо хоть дуб рос со стороны дома, где не было окон. Собственно, так, наверное, дело обстояло и сто лет назад. Вряд ли Владимир стал бы закапывать клад перед окнами. А дом, скорее всего, с тех пор не перестраивали, хоть и обложили кирпичом.

На участок мы попали без проблем, калитка запиралась на одну щеколду и не скрипела при открывании. Луна освещала сад, и дорогу к дубу я нашла без помощи фонаря, чему была очень рада. Не хватало еще светом привлечь к себе внимание, разбудить кого-нибудь из хозяев.

Глядя на дом я представляла себе мирно спящего в нем Германа и мечтала оказаться рядом, а не мерзнуть от ночного холода и не пробираться по саду, словно воровка.

Владимир без колебаний определил место, где зарыл клад, и я начала копать под его пристальным наблюдением. Не буду углубляться в подробности и рассказывать, как я это делала. Скажу только, что все то продолжительное время, что я неумело орудовала лопатой, опираясь исключительно на теоретические знания матчасти, Владимир грязно ругался, и со времен института прозвищ у меня прибавилось.