В ад с чистой совестью

Наконец, почти через час времени, лопата наткнулась на что-то твердое. Вот тогда мне понадобилась помощь фонарика, чтобы убедиться, что никакой это не камень, а действительно мешок из очень плотной ткани. Самое сложное оказалось вытащить его из ямы по причине солидного веса, а потом еще и закидать яму землей. Конечно, хозяева сразу заметят, что кто-то тут копался недавно, но случиться это не сразу, и подозрение вряд ли падет на меня.

Потом предстоял путь домой с дополнительной тяжестью в виде солидного мешка. И лопату я не могла бросить в саду Германа, как на смотровой площадке, не стоило подвергать себя дополнительному риску. Я только тихо радовалась, что расстояние между нашими домами не более ста метров, а не километр или и того больше.

Дома я водрузила мешок на кухонный стол и не сразу справилась с веревкой, которой он был завязан. Все это я проделывала под пристальным наблюдением Владимира.

— Зачем столько морских узлов накрутил? — ворчала я, пытаясь распутать веревку.

— Для надежности, — он переминался рядом и продолжал злиться, так не терпелось ему заглянуть внутрь мешка.

Наконец я распутала хитросплетения веревки, больше напоминающие замысловатый узор макраме, и заглянула внутрь. В первый момент почувствовала себя героиней сказки, которая вместо сокровищ нашла в сундуке черепки. Потом поняла, что драгоценности покрыты слоем грязи и копоти от длительного нахождения в земле.

Я достала одну черную монету и потерла ее кухонным полотенцем, пока она не заблестела золотом. Почему-то в том, что это золото, я не сомневалась.

— Что ты чувствуешь? — спросил Владимир, о существовании которого я на время забыла. Он, оказывается, некоторое время внимательно меня разглядывал.

— В смысле?..

— Ну, что ты чувствуешь, когда рассматриваешь все это богатство?

Я задумалась. Правда, что же я испытываю, разглядывая содержимое мешка? К тому времени передо мной на столе лежали пара брошек, несколько колец и горсть монет. Все это я оттерла тем же полотенцем, и теперь они блестели в свете лампы.

Я поняла, что ничего, кроме любопытства, не испытываю. Интересно было рассматривать эти побрякушки, но, как клад, я их не воспринимала, и уж точно не считала своими. Этими мыслями я и поделилась с Владимиром.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул он. — Проклятие не действует.

— Ты уверен?

Честно говоря, про проклятие в тот момент я вообще не думала. Удивительная беспечность!

— Абсолютно! Если бы оно действовало, ты бы уже попала под его власть.

— Как это?

Неужели так необходимо говорить загадками?! Хоть бы раз сказал так, как есть, не ходил вокруг, да около.

— Если бы ты попала под проклятие, в твоем мозгу уже бы начали происходить перемены, не смогла бы ты так спокойно рассматривать все это богатство. Так было со мной, с Михаилом… Я думаю, так было со всеми, кто держал этот клад до нас.

— Ты хочешь сказать, что клад нашел своего хозяина? — Почему-то от этой мысли мне стало смешно.

— Даже не знаю… — Владимир задумался. — Наверное, впервые клад выкопал человек, которому он абсолютно не нужен.

Скорее всего, Владимир был прав. Мне, действительно, не нужен этот клад. Никакого трепета не испытывала, складывая драгоценности обратно в мешок и крепко завязывая его.

— Слушай, а зачем ты так запутал следы? — Эта мысль внезапно осенила меня. — Зачем нужно было сочинять все эти стихи, оставлять подсказки в разных местах? Не проще было бы нарисовать подробную карту и спрятать ее где-нибудь?

— Трудно сказать… — Владимир почесал голову, и получилось у него это очень по-человечески. Сейчас он меньше всего походил на грозного призрака. — Наверное, даже тогда я не хотел, чтобы клад нашли. Ты не сможешь понять, как все это может подействовать на человека, — он кивнул на мешок.

— И тем не менее, ты считал, что поступил, как предатель…

— Наверное, я просто не мог так больше жить. Невозможно жить и находиться под двойным проклятием.

— Одно из которых продолжало преследовать тебя и после смерти, — закончила я его мысль.

В который раз мне стала жалко этого запутавшегося человека. Сейчас я относилась к нему именно, как к человеку, будто время отмотало сто лет назад. Никому бы не пожелала прожить такую жизнь! Что видел он в ней хорошего, не считая времени безоблачного детства, которое просто не может быть другим, независимо от того в богатстве ты живешь или в бедности. Трудно предположить, куда он отправится дальше? Я могла только надеяться, что там ему будет лучше.

— А почему ты все еще здесь, как думаешь? — спросила я, отчасти чтобы отвлечься от грустных мыслей.

— Наверное, потому, что задача выполнена не до конца и нужно еще отдать клад семье Михаила. С утра отнесешь его…

— А когда вернусь, тебя уже не будет?

Он не ответил на этот вопрос, да и смысла отвечать не было. Вместо этого он сказал:

— Знаешь, ты очень хороший человек. Только сейчас я понял, как мне повезло, что именно тебя судьба привела в этот дом. И еще… Я рад, что познакомился с тобой. Надеюсь, ты будешь хоть изредка вспоминать заблудившуюся душу, — он улыбнулся, а у меня на душе потеплело.