В аду цветы расти не должны (СИ)

— Ты причина всех ее слез! Ты причина ее многолетних страданий! Запомни, Юнги, я уже наказан, а вот тебя кара ждёт впереди!

Такие верные, но тяжкие слова Чимина врезаются в спину вместо стрел.

Кара ждёт его впереди.

Комментарий к Глава 27

Буду рада пообщаться с вами🙏🏻

https://www.instagram.com/invites/contact/?i=qr4hihqikkkn&utm_content=mxv0xy9

========== Глава 28 ==========

Комментарий к Глава 28

Всем привет✨

А вот и глава… следующая будет более…Ладно, без спойлеров.

Приятного прочтения🖤

***

Мэй звонко смеется, прикрывая рот ладонями, что покраснели от внезапного тепла. Прогулка с мужем по той же оживленной улице в Сеуле, где она гуляла несколько месяцев назад, позволила ощутить, насколько эта зима холодная и морозная. Но Мэй больше не одинока, она больше не помнит боли, не помнит слез. Какой-то определенный отрезок времени будто утонул в море ласки и тепла. Она хоть и помнит те самые руки, голос и шаги, но внушает себе, что все это было лишь сном. Джин разбудил ее от этого кошмара, крепко обнял и сказал, что теперь сны будут только приятные. И она верит. Верит ему больше, чем себе.

— Джин, хватит! — смеётся, толкая его в плечо.

Среди детских вещей высокий, внушающий уважение и трепет мужчина выглядит странно. Он снова и снова крутит вокруг себя коляску, причитая, что ему нужна самая лучшая.

— Она мне не нравится, — корчит смешную гримасу.

— Но она прекрасная! — возражает девушка, вскинув брови от удивления. Ведь эта коляска стоит больше, чем она могла бы подумать. И, если бы не муж, никогда бы не посмотрела на неё.

— Она слишком маленькая, — фыркает громко, так что консультанты неподалёку хихикают.

— Это ты высокий слишком. Смотри, мне она подходит, — встав рядом с ней, произнесла торжественно Мэй.

Он медленно кивает, а потом широко улыбается.

— Берём! Она тебе к лицу.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — подойдя к нему вплотную, положив руки на его грудь, прошептала она.

— Что-то не так?

— Все так.

Встав на цыпочки, она нежно поцеловала Джина в гладкую щеку, а затем, приблизившись к уху, тихо произнесла:

— У нас будет дочь.

Глаза Джина расширились, а руки вмиг обвили талию жены. Аккуратно притянув ее к себе, подарил объятия, выражающие защиту и любовь.

— Мэй… Я так рад, — улыбается, а затем все же отпускает ее. Сердце распирает от чувств, от воодушевления и счастья.

— Почему ты плачешь? — ее пальцы стирают слезинку, бегущую по скуле мужчины.

— Наша дочь будет самой счастливой девочкой. Я люблю вас, Мэй.

Наклоняется, кончиком носа касается ее скул, вдыхая запах оголенной кожи. Вскоре его мягкие губы дарят Мэй нежный, долгий поцелуй.

А где-то там… За толстыми стёклами детского магазинчика, там, где холод и мороз, карие глаза, замерев, наблюдают за счастливой супружеской парой.

Мужчина, не двигаясь с места, внимательно следит за каждым их движением.

Губы дрожат, но не от холода, а руки, будто привязанные к телу нитками, безвольно свисают. Он вдруг почувствовал себя тряпичной куклой, которую выбросили в мусор за ненадобностью, ведь теперь у хозяина появились новые увлечения и заботы. Из тела этой куклы вытащили всю вату, вырвали глаза и уши. Такой изуродованной ее теперь никто не заберёт.

Сердце, ускорившее ранее свой ход, теперь затихает, гулко и глухо лениво разгоняет ледяную кровь.

Сколько раз одно и то же сердце может разбиться вдребезги? Сколько раз человек может разочароваться в себе? Сколько раз, чтобы нащупать дно?

— Хосок, пошли. Я закончила, — раздался рядом женский голос.

Этот голос словно выдернул его из холодной воды. Он обернулся к вышедшей на улицу девушке. В руках множество пакетов и коробок, которые практически закрывают ее живот и лицо.

Он молча все забирает, широкими шагами направляясь в сторону машины. Вскоре и Бель догоняет его. Заметив перемену в настроении, также молча садится на заднее сиденье.

30 минут абсолютного молчания по дороге домой вскоре заканчиваются:

— Ты счастлива? — звучит вдруг тихий вопрос.

Бель поднимает взгляд от удивления, но Хосоковы глаза сосредоточены на дороге.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я хочу знать… какого это.

Бель, задумавшись, замокла на пару минут, а затем решилась ответить:

— Да, я счастлива. Я люблю своего мужа, у нас скоро будет ребёнок, пол которого мы узнаем завтра. И он любит нас, защищает, оберегает. Иногда бывает трудно, — запнувшись, тихо произносит она, вспоминая, как эти пару дней он почему-то будто избегает ее, — Но ведь все можно решить. Пока жив человек, пока в груди бьются сердца, можно исправить все.

Хосок качает головой.

— Иногда сердце бьется, а человек мёртв.

Бель опускает глаза на свои руки, рассматривает кольцо, купленное наспех. Она тогда даже не взглянула на него, так ей было все равно. Но сейчас это символ семьи и единение.

— А бывает и наоборот…

Машина тормозит. Хосок поворачивается к ней лицом. Их глаза пересекаются. Он видит в них страхи и надежду. Она видит в них боль и сожаление.

— Ты запомнишь меня плохим, верно?

— Хосок, я…