В аду цветы расти не должны (СИ)

Мэй дожёвывает брокколи. Запив завтрак свежевыжатым апельсиновым соком, прибирается: посуда в посудомойку, недоеденный завтрак в холодильник.

Вскоре в гостиную входит и Джин, теперь уже одетый с иголочки. Запонки с рубинами блестят на свету, шлейф запаха окутывает все вокруг. Порой Мэй чувствует себя слишком неподходящей для него, но Джин всегда доказывает, что для него она идеальна, восхитительна и даже слишком.

— Ким Ынбель. Ты ведь знаешь ее? — начинает он мягким голосом. Поглаживает длинными пальцами ее руки, спрятанные в его больших ладонях.

— Она моя подруга. Была, — опустив грустный взгляд в пол, пробормотала она, — С ней что-то случилось?

Глаза вдруг заметались в испуге, а голос наполнился нотками вины и сожаления. Она даже не поговорила с ней. Хотя могла ли в тот момент?

— С ней все хорошо. Я должен был рассказать тебе об этом раньше, но думал, что вы сами поговорите, поэтому откладывал. Но теперь, когда нам нужно лететь в Корею, ты должна знать.

— О чем ты, Джин?

— Она моя кузина, родная сестра Тэхена и жена главы Драконов.

— Бель? — раскрыв рот от удивления, выдохнула Мэй.

— Да. Похоже, вы забеременели в одно время. Она тоже ждёт малыша. Совсем скоро, в канун Рождества, клан проведёт «церемонию имени», и нам нужно присутствовать.

— Я не верю… Но она никогда не говорила…

— Потому что, вероятнее всего, хотела тебя уберечь от опасности.

— Да, это в духе Бель, — кивнув, задумчиво произнесла девушка.

— Нам нужно прилететь за пару дней до церемонии. Поэтому мы вылетаем через 48 часов. Я поручу собрать наши вещи, не утруждайся и отдыхай.

Обняв жену напоследок, он накидывает шерстяное пальто на плечи и направляется широким шагом к выходу.

— Джин? — девушка догоняет его на пороге.

— Милая, что-то не так?

— Скажи, на этот раз ведь ничего плохого не случится, правда?

Джин замирает, увидев в ее глазах печаль и тонны страха и боли. Он снова притянул ее к себе, даря ей чувство защищённости и тепла.

— Обещаю тебе, Мэй. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Ничто не испортит этот праздник. Верь мне, милая.

***

Хосок отмахивается от назойливой девушки. Она обвивает его голый торс руками, поглаживает, а потом ладонь ее медленно спускается вниз, под резинку боксеров.

— Хватит, — рычит он, убрав ее руку.

— Мне нравится твоя дикость, Чон, но иногда она пугает, — шепчет она. По спине мужчины бегут мурашки от дуновения тёплого воздуха, порывами вырывающегося из ее губ.

— Бойся меня и не привыкай.

— Ты отличаешься от всех остальных, — ухмыляется она, слизнув с губ вишневый бальзам.

— Даже от Дракона? — смеётся он, натягивая темно-серый тонкий свитер.

Улыбка пропадает с ее лица. Она убирает руки и недовольно цокает языком. Толкает его в плечо, пройдя мимо к креслу с собственной одеждой. Длинные рыжие волосы струятся по голой спине, скрывая отметины, синяки, что на ней оставил прошлой ночью Хосок.

— Лиен, не обижайся. Мы ведь оба знаем, почему ты спишь со мной — позлить Юнги. Только вот ему плевать.

— Возьми меня с собой на церемонию, — пожимает она плечами. Кидает платье на пол, а затем садится в кресло, приняв вызывающую позу.

Хосок скалится, облизывает губы.

— Ни за что, лиса. Юнги нас обоих четвертует.

— Ты боишься его? Или его жены?

— Не смей давить на меня. Думаешь взять на «слабо»? — цокает он, взглядом проводя от пальцев ног до тонкой белоснежной шеи.

— Чон, я всего лишь хочу повеселиться.

Хосок отворачивается, собираясь покинуть душную комнату, которая пропахла их запахами, но слова Лиен останавливают его у порога:

— Чертов слабак! Раб! Дрожащая тварь!

Он поворачивается на колкие «обращения». Быстрыми шагами настигает. Нависает над ней угрозой, позволяя пальцам зажать ту самую шейку.

— Сука, — выдыхает он, на что та лишь хрипло смеётся, а затем обвивает ногами его талию.

— Давай же, Чон, — целует страстно в губы, вкладывая все своё обаяние и чары.

— Почему я должен взять тебя с собой, м? Расскажи мне о своих планах, Лиен.

— Я хочу поговорить с Юнги. Высказать этому ублюдку все, что я о нем думаю. Он трусливо исчез, прикрываясь женой. Он наплевал на меня. Я не могу так просто простить и забыть. Моя гордость не позволяет.

— Зато твоя гордость позволила тебе трахаться со мной, шлюха. Но будь по-твоему, — ухмыльнулся он, глубоко прокусывая кожу на открытом плече.

Глаза Лиен хитро засверкали от предвкушения и радости.

***

Тэхен внимательно вглядывается в телефон. Стирает уведомления: пропущенные от Джуна, Джина; смс от Бель. Нежелание общаться с кем-либо.

Он чувствует такое глубочайшее одиночество. Когда есть, ради кого жить; есть, кого защищать; есть, кому дарить любовь. Но почему-то не хочется. Ничто его не радует: ни наркотики, ни алкоголь, ни секс, ни семья или друзья. Ощущение полной ненужности и страха. Страха того, что он никогда не сможет создать свою собственную семью. Кто захочет любить убийцу и преступника?

— Мама, я так устал, — тихо произносит он.