В аду цветы расти не должны (СИ)

Юнги с букетом лилий, стоит под дождем, улыбаясь собственным мыслям. Он обшаривает карманы, кажется, ищет что-то. Но почему-то забывает обо всем на свете, как только замечает фигурку, наблюдающую за ним издалека. Он улыбается ещё ярче и шире. А Бель, чувствуя острую потребность, отворяет в ту же минуту тяжёлые двери.

Шаг. Ещё один. Вскоре она бежит к нему. К тому, чьё имя высечено на каждом сантиметре ее тела и души.

Громкий выстрел заставляет ее ноги к месту прирасти, а улыбку Юнги сползти с лица.

— Мин Юнги!

***

— Волк, зачем же ты пришёл? — ухмыляется Ким, наблюдая за пламенем в камине, — Я удивлён твоему внезапному желанию поговорить именно со мной.

— Я не буду более прикрываться ложью. Я пришёл с правдой, которую намерен поведать тебе.

— Будь краток, иначе…

— Твои родители…

Тэхен замирает, а затем хмурится, сжимая руки в кулаки. Про родителей он готов слушать меньше всего. Это та тема, которую он не позволяет кому-либо затрагивать.

— Твои родители не были жертвами случая или обстоятельств. Все было спланировано задолго.

— О чем ты, мать твою?! — гнев в глазах мужчины вспыхивает мгновенно.

— Знаешь, что самое важное во всей этой истории?

— О чем же ты?! Я не понимаю, черт подери. Говори!

Чимин опускает взгляд. Руки Тэхена трясут того за плечи, приводя будто бы в чувства. Но он лишь отстранённо улыбается. Разбито, виновато.

— Руки наши испачкаются снова в крови друг друга.

***

— Мин Юнги!

Цветы приземляются на сырую землю, смешиваясь с грязью. Дождь все сильней. Все холодней.

Юнги рывком направляется к застывшей девушке, но не успевает дойти, как снова раздаётся выстрел. А затем ещё один и ещё.

Бель закрывает уши ладонями. А, когда брат ее равняется с ней, моргает, пытаясь понять, что же всё-таки происходит вокруг. Хаос. Ад.

Но Тэтэ и не смотрит в ее сторону, глаза прожигают дыры огромные в Юнги.

— Не смей приближаться к Бель. Не смей!

— Тэтэ? — тихо произносит она, трогая аккуратно того за плечо, — Что с тобой? Что происходит?

— Что происходит? — опустив оружие, переспрашивает он.

Бель сглатывает, заметив в его глазах, теперь уже направленных на неё, безумное количество смешанных чувств. А что самое ужасное, она замечает в нем того Тэтэ, что плакал навзрыд много лет назад. Осиротевшего, одинокого Тэтэ.

— Бель, — выдыхает он, лбом прислонившись к ее лбу, — Ненавидь меня всю вечность, но я все равно убью его.

Отстранившись, он широкими шагами снова направляется к Дракону. Тот не двигается с места.

Юнги вдруг понял, что молчанию пришёл конец. Та многолетняя тайна вылезла наружу, словно что-то ужасное и мерзкое, чего боятся все дети, да и взрослые тоже. Эта мерзкая ложь, скреплённая недоговорённостью, явилась всему миру, указывая на Юнги как на создателя и хранителя.

— У тебя разве есть сердце, Дракон? Есть в тебе хоть что-то человеческое?! — мужской крик разносится по двору.

Бель дрожит.

Юнги виновато опускает голову.

— Ты знал! Как долго? — схватившись за голову, прошептал Тэхен. В нем борьба идёт. Сильнейшая, судьбоносная.

Девушка заставляет себя сделать хоть какие-то движения. Все даётся с трудом.

Ватные ноги приближают ее к двум мужчинам, так что Бель встаёт между ними, совсем рядом. Губы почти синие, а платье, промокшее насквозь, облепило все тело. Отвратительно. Холодно.

Она чувствует себя так, словно находится в прострации. Внешние шумы уходят, а сознанию слышен лишь отчаянный голос брата. Кровь в ней стынет, замедляя свой поток с каждым произнесённым словом.

— Почему?! Почему ты позволил ей любить такого, как ты? Убийца! Чертов убийца!

Кулак мужчины опускается на скулу Юнги, а потом и второй, и третий раз. Из носа струйкой идёт кровь. Разбитая губа ноет.

Бель зажимает рот руками от ужаса. А Чонгук уже спешит к ним. Однако грозный безукоризненный голос Юнги заставляет его подчиниться:

— Гук, не надо.

— Хватит, Тэхен! Прошу тебя! — истерика в надрывающемся голосе Ынбель звучит пронзительно.

— Хватит? Хватит?! — сумасшедший смех Тэхена звенит в ушах, — Ты его ребёнка носишь в себе! Такого же монстра!

— Не смей! — рычит Юнги.

— Скажи ей, Дракон! Скажи, как умоляли в агонии твои жертвы, прося отпустить, потому что дома ждут дети!

— Жизнь моя… — Юнги качает головой, чувствуя, как его слёзы незаметно смешиваются с дождем.

— Этими детьми были мы!

— Тэхен, прошу, давай поговорим внутри. Тебе плохо, Тэтэ…

— Бель, поверь мне, — он нежно вновь касается ее, — Посмотри теперь в его лицо и увидь там чудовище, которым он является.

— Я тебе не верю, — качает головой в знак отрицания.

— Бель, он убил наших родителей! Убил папу с мамой.

— Ты врешь! Это розыгрыш? Ужасная шутка, Тэтэ. Я не…

— В тот день он сам вернул кулон мамы в наш дом. Ты ведь помнишь, что он всегда бывал на ней, и она не могла забыть его и в тот раз. Не могла, — с жестокой уверенностью звучат слова, — Он пришёл к нам, испачканный в их крови и саже, и вернул то, что стало твоим «символом любви».

— Я не верю… — ореховые глаза смотрят сквозь мужчину. А затем останавливаются на Юнги.

— Жизнь моя, — Юнги печально улыбается, — И все же… Прости…

========== Глава 33 ==========

Комментарий к Глава 33