В бой идут… Книга первая

– Конечно, записывайтесь! – махнул рукой Митрич. – Записывайтесь к нему, а я вообще нахрен из игры уйду. Меня он, похоже, по-любому не возьмет, да и хер с ним! Слова, видишь ли, никому не скажи, все, блин, натуры нежные! Как совы, мля[146]!

– Так, все, заткнулись все! – хлопнула в ладоши Сергеевна. – Сейчас наговорим тут друг-другу в горячке – потом пять лет не развяжем! Значит, так – как минимум три дня у нас есть. Живем как обычно, никто ни к кому не регистрируется, никто ни к кому в душу в не лезет, никто никого ничем не попрекает! Через пару дней я попробую еще раз с Андрюшкой поговорить – и он остынет, и мы успокоимся. В самом крайнем случае скинемся Митричу на билет – пусть летит в Москву лично извиняться. Там заодно и очно познакомитесь! А сейчас чай допиваем – и спать! Завтра трудный день будет.

Чай мы допили в молчании и только в коридоре Митрич вдруг сказал мне:

– Мить, завтра пойдем твоего скелета качать. Как бы там дальше ни сложилось, а мечник нам нужен позарез. Без мечника мы пропадем.

Я посмотрел на друга, и вдруг сказал:

– Серега, а пойдем выпьем! Надо же нам когда-то это сделать? У меня есть.

Митрич очень внимательно посмотрел на меня и неожиданно тихо сказал:

– Я, Мить, с горя не пью, и тебе не советую. Водка – она ничего в твоем настроении не поменяет, она только усиливает. Тебе оно надо? Поэтому я с горя только поминаю. Но здесь до этого еще не дошло, слава богу.

А потом вдруг улыбнулся, и ткнул меня кулаком в плечо.

– Не кисни, брат! Прорвемся!

И пошаркал по коридору к своей двери.

* * *

Назавтра мы старательно делали вид, что ничего не случилось. Ближе к обеду это даже начало получаться.

Мы подтрунивали над Цитамолом, который после каждого упокоенного моба упоенно толковал о своей воинской крутизне. Мы подкалывали Семеновну, которая наконец-то вытащила из моба вожделенный лут, но шмотка оказалось специфической – брутального вида женские панталоны «с начесом», дающие +2 к силе. Мы, наконец, просто трепались ни о чем.

И все это как рукой сняло около семи вечера, когда Митрич вдруг сказал:

– Андрюха в игру вошел.

– Откуда знаешь? – немедленно спросила Светлана.

– Он у меня на карте отображается. Мы с полмесяца назад выставили этот режим, когда неожиданные нападения отрабатывали. Я его вижу, он меня нет. Я потом убирать не стал – удобно, а он, похоже, забыл.

– И где он сейчас? – спросил я – В Молодях?

– Нет, вышел из деревни, идет куда-то на север. Пойду-ка я к нему сбегаю!

– Я тебе пойду!!! – от избытка чувств Семеновна аж замахнулась на своего напарника. – Опять все испортить хочешь?

– Действительно, Сереж, что за детство! – возмутилась Светлана. – Договорились же, дай ему остыть!

– Да он меня и не увидит! – махнул рукой Митрич. – Охотник я вам или что? Понаблюдаю за ним немного и вернусь! Ну правда, я аккуратно! Мне тоже успокоиться надо!

И он как будто растворился в кустах, напоследок крикнув:

– Скелета тут без меня не угробьте! Хотя нет, без меня не качайте. Все, шабашьте, и валите в Молоди, там и встретимся!

* * *

На постоялый двор Митрич вернулся в состоянии, про которое обычно говорят «лица на нем нет». Мы как раз ужинали в обеденном зале на первом этаже.

– Что случилось? – тут же вскинулась Семеновна.

Митрич махнул рукой и сказал:

– Пошли в номер.

В номере же наш вояка без всяких разговоров включил запись ролика, снятого, судя по всему, им во время «проведывания». Появилось изображение Андрюхи, который шел по лесу. Парень был заметно напряжен, нервничал и постоянно оглядывался. Наконец, он вышел на поляну, где на пеньке сидел Эрик Бравый и правил на бруске меч.

– Привет! – сказал Андрюха.

– Привет, Лука! Че у тебя опять? Че за шпионские игры – «приходи один, никому не говори, письмо сотри…».

Андрей глубоко вздохнул, и, как будто сделав шаг с вышки, выдохнул явно заученную речь:

– Короче, Эрик, тема такая. Ты прямо сейчас идешь к Караташу и говоришь ему, что я хочу встретиться с ним по серьезному поводу. Очень серьезному. Скажи – речь пойдет о планах Badger-а на ближайший месяц. Если договоримся – можем оказаться друг другу очень полезными. Светиться я не хочу, поэтому если встреча будет, она будет сегодня ночью на моем бывшем участке. В три часа ночи. Нет – значит нет, не договорились. В дом меня проведешь ты, свиток сокрытия внешности и ника у меня есть. Говорить с Караташем будем один на один. В течение трех часов жду ответ: только одно слово, «да» или «нет». Если «да» – мы с тобой встречаемся здесь же, в половину третьего ночи. «Нет» – забыли и разбежались, других покупателей поищу.

Экран погас.

Митрич обвел нас цепким взглядом и сказал:

– Такие вот дела, мальчишки и девчонки. А также их родители. Предлагаю сейчас вздремнуть – ночью нам спать не придется.

__________