В бой роковой...

Боеву захотелось открыться перед Зыковым. Интересно посмотреть, как удивится, узнав, кто перед ним. Поди, извинится... Какой разговор бы повели! Но закон подполья выше всяких желаний.

— Хорошо, обязательно передам ваш привет! — заверил Макар Зыкова и, сняв варежку, протянул руку: — Чуркин. Очень приятно было познакомиться!

Теперь уже Зыков с недоумением поглядел па бывшего солдата. Чего ради он вдруг разошелся так? Поговорил бы, да недосуг: вызвал Зыкова Петр Попов, ответственный за пропаганду на Онежском участке.

— Познакомься с агентом, — сказал Попов. — Через него будешь иностранные листовки в Онегу передавать...

Из другой комнаты вышел — Федор ахнул! — Савватий Дьячкин, которого он давно считал погибшим на германском фронте. Радуясь встрече со старым приятелем и тому, что Савватий, хоть и в немецкой одежде, включается в борьбу, Зыков подумал: «Наверно, не один он, может, и тот Чуркин стал агентом, а я-то его какими словами укорил...»

...Шедшую по шпалам колонну бывших солдат, возвращавшихся из немецкого плена, встретили английские и русские офицеры. На станции Обозерской производилась проверка и сортировка. Кому в глубинные уезды — отправляли пешком, без сопровождающих. Боев — Чуркин встревожился, узнав, что контрразведчики и допрашивают каждого подробно, и вещи осматривают основательно.

Тех, кому надо в Архангельск, посадили в товарный вагон без проверки. «Значит, тут будут потрошить», — решил Макар, устраиваясь на нарах. Однако никто не пришел. Поезд тронулся, и Макар, повеселев, смотрел в маленькое окошко на заснеженный лес. Где-то здесь они спрыгивали с Никифоровым. Всего семь дней назад, а почему-то кажется это было давно-давно...

Оценивая свои первые шаги на оккупированной земле, он думал: почему их вагон остался без проверки? Может быть, ее устроят в городе? И он не ошибся.

Вражеская контрразведка имела уже строго секретную директиву о тщательной проверке всех возвращающихся, ибо, по полученным сведениям, среди бывших пленных есть якобы большевистские шпионы. Однако в Обозерской с ними не захотели возиться, оставили для Архангельска.

На городской вокзал прибыли в полдень. Выпрыгнув из вагона, бывшие пленные увидели офицера в сопровождении трех вооруженных солдат. Офицер поздравил прибывших с благополучным возвращением на родину и объявил:

— До завтра отдохнете в казармах. А перед роспуском по домам состоится беседа.

С вокзала строем пошли по льду Северной Двины, потом по улицам города. Ничего хорошего завтрашняя беседа Боеву не предвещала, и он упорно думал, как бы улизнуть от проверки. Нырнуть бы за угол или в какую-нибудь калитку, но два солдата шли по бокам. Значит, возможность побега предусмотрена. Надо искать другой выход.

В казармах, пока дежурный подыскивал им места для ночлега, Макар подошел к дневальному у проходной, завел с ним разговор. Солдат оказался любознательным, расспрашивал о плене, сочувствовал перенесенным страданиям. Не брившийся несколько дней и в ветхой одежде, Макар действительно имел жалкий вид. В конце разговора он попросился в город. Однако солдат развел руками, сказав, что выход запрещен.

— Эхе-хе, — вздохнул Макар. — За что только бог наказывает... Два года под снарядами в окопах, два года в плену и сейчас вроде того. Советы и то разрешали отлучаться.

Дневальный сочувственно поглядел на пленника, спросил:

— А что так загорелось-то тебе?

— Тетка у меня тут. Сундучок бы с грязным бельем ей снести. Рядом живет, с полчаса всего и требуется-то.

Дневальный заколебался, поглядел во двор и, увидев, что там никого нет, проговорил:

— Ну ладно, сходи уж.

Только этого Макар и добивался.

— Спасибо, братец. Я — мигом...

ПО ЛИЧНОМУ ПОРУЧЕНИЮ ЛЕНИНА

Боев вернулся! — эта весть разнеслась по подполью с быстротою молнии. С разных концов города люди стекались в помещение губпрофсовета, заместителем председателя которого стал Теснанов. С улицы дверь закрыта, вход со двора — под наблюдением Закемовского.

Подпольщики крепко жали руку Боева, поздравляли с возвращением. Сапрыгин оглядел собравшихся — доброй половины их он не знал. Отозвал Теснанова в сторонку, шепнул: «Не многовато ли приглашено, Карл Иоганнович?» Тот ответил: «Народ надежный, хоть и не все в партии».

Вошел сменившийся с поста Закемовский, и Теснанов открыл собрание, предоставив слово Боеву для отчета о походе за линию фронта. Тот прежде всего передал привет от Степана Попова, Якова Тимме и Валентины Суздальцевой. Рассказывал он легко, непринужденно. Но все же старался сдерживать звонкий голос. Лишь когда заговорил о подготовке восстания, увлекся, снова перешел на высокие ноты. «На своего конька сел», — отметил про себя Сапрыгин.

Встретив взгляд матроса Сергея Иванова, Макар сказал:

— Надо всех моряков Соломбалы тщательно подготовить.

Иванов кивнул головой. Боев перевел взгляд на Сергея Глазкова и продолжил свою мысль:

— Полку тоже нельзя изолироваться. Совместный удар солдат и моряков поддержат рабочие. И надо, товарищи, следить за радио, не прозевать сигнал из Москвы от товарища Свердлова.