В бой роковой...

Он говорил так, словно уже подходил срок восстания. Это взволновало участников собрания. Всем хотелось, чтобы наступление Красной Армии началось быстрее.

«Не переборщил ли я с восстанием?» — подумал Макар, глядя на взволнованных товарищей, и рассказал о том, как военком Кузьмин поправил его во время доклада. По лицам слушателей определил — откровенное признание понравилось. Аня Матисон наклонилась сначала к Эмилии Звейниэк, потом к Кате Петровой и что-то прошептала каждой из них. И Боев обратился к ним:

— Так что вам, девушки, и всем, кто листовками занят, работы — непочатый край. Меня просили передать всем подпольщикам: распространение иностранных листовок — это личное поручение товарища Ленина. Почти все они через его руки проходят, он их подправляет, а некоторые пишет собственноручно. Владимир Ильич принимает участие и в разработке способов переправки листовок за границу, интересуется их распространением среди солдат в России. В общем, это наша главная задача. Правильно вы, Николай Евменьевич, говорили на том собрании, — заключил Боев, взглянув на Сапрыгина.

Затем он сообщил, что по указанию Ленина эвакуированные из Архангельска горком и губисполком выделили специальных организаторов и агентов по распространению листовок.

Прения были короткие. Под одобрительный шепот Теснанов отметил, что опасное задание Боев выполнил успешно. А Сапрыгин заявил:

— Одно сознание того, что мы выполняем личное задание Ленина, будет согревать нас в борьбе.

И тут же предложил темы для двух листовок — о подготовке к восстанию и призыв к мобилизованным. Участники собрания согласились с ним.

Поскольку первый состав комитета избирался на небольшом собрании, решили переизбрать его. Обсуждать кандидатуры не стали, отметив, что избранные товарищи хорошо показали себя на деле. Поэтому комитет был утвержден в прежнем составе. Его дополнили лишь моряком Ивановым. Высокий, стройный, он поднялся, чтобы все его видели. Макар крепко пожал ему руку и сказал:

— Старый мой приятель, один из тех, кто помогал мне привозить революционную литературу из Америки...

С месяц назад Макар встретил его в Соломбале. Обнялись.

— Ты все служишь, Сережа?

— Все служу, Макар. Радиотелеграфист на военном тральщике.

— Радиотелеграфист?! Здорово! С Москвой нас свяжешь.

Именно он и должен будет теперь следить за сигналом из Москвы. Так же, как и «Таймыр», радиотелеграф которого по-прежнему занят приемом сводок командования Красной Армии.

Кто-то спросил, почему о своем пути Макар ничего не сказал. Отшутился:

— Не представляет интереса. Туда ночью лезли по сугробам. В лесу сполохи жутко играли, а мы говорили себе, что это сполохи счастья. Для успокоения...

Когда пришла пора расходиться, первым покинул собрание Глазков, спешивший в полк. Раскланялся с девушками, улыбнулся Петровой:

— Извини, Катя, несостоятельного кавалера, не могу проводить.

С тех пор как Эмилия целиком переключилась на работу среди американцев, Глазков перестал быть ее «ухажером», несколько раз встречался с Катей, получая от нее листовки для солдат запасного полка.

— Приходи на свидание без опозданий, — засмеялась она.

Теснанов на несколько минут задержал членов комитета, чтобы еще раз уточнить обязанности каждого.

В тот вечер Боев впервые провожал Аню. Еще до собрания он передал девушкам привет от Зыкова и теперь подшучивал над Матисон: гляди, какая скрытная, не сказала, что у нее есть красноармеец-разведчик! Аня было рассердилась, но он поспешил успокоить:

— Я шучу, шучу, Аня! Ты молодец. Так и нужно.

Незаметно дошли до Кузнечихи. Аня пригласила Макара в дом. Эзерини приготовили ужин. Лотта с Яном, давно заметившие, что их воспитанница неравнодушна к Макару, считали его подходящим женихом: в свои 25 многое испытал. «Придет Красная Армия, свадьбу сыграем», — говорили они между собой.

Здесь не было секретов — все подпольщики. Отвечая на вопросы Яна о походе, Боев ласково посматривал на Аню и видел, как она смущается, опускает глаза и тут же поднимает их вновь, серые, с легким блеском. А говоря о своей работе, становится бойкой.

Что нового у них, в английской столовой? Аня понимает, какие новости интересуют Макара. Кое-что есть. Некоторые англичане теряют самоуверенность. Бранятся друг с другом. Нападают на тех, у кого проявляются сомнения насчет необходимости интервенции в Россию. Те огрызаются. Любопытно, что аргументы они берут из листовок, которые Аня время от времени подбрасывает в угол коридора, где офицеры обычно курят, продолжая споры, или на дорожку, ведущую в столовую.