В бой роковой...

Сам с основными силами направился к позициям. Уже рассвело. Хотелось нагрянуть неожиданно, но Евсеев мог помешать. Так и есть — он заметил приближавшуюся группу. Почувствовав опасность, кинулся к блиндажу.

— Нельзя допускать его к блиндажу, там пулеметы! — крикнул кто-то. Раздался выстрел, и капитан рухнул на землю.

— Хватай офицеров!..

В считанные минуты из блиндажей вывели обезоруженных офицеров, тут же избрали своих командиров.

К этому времени из Клещева вернулись разведчики. Они связались с активистами 1-й роты, с пулеметчиками и артиллеристами. Поддержка обещана.

И «Феликс» отчалил в сторону Клещева. Там офицеры, конечно, давно уже встали. Может быть, командир боевого участка Мациевский выйдет встречать пополнение? Однако причал был пуст. Мациевский почувствовал неладное, еще когда звонил в Чекуево, подозрительным показалось ему отсутствие полковника Михеева, с которым так и не смог связаться по телефону.

Заметив на пристани высадку солдат без офицеров, бросился в штаб. Пока вертел ручку телефона, к дому подбежали солдаты. Заслышав шаги на лестнице, выхватил револьвер и, когда открылась дверь, приставил его к виску... Остальные офицеры сдались.

Попов распорядился вызвать по телефону Чекуево и подчеркнуто громко докладывал:

— Товарищ командир полка! В Клещеве полный порядок. Фронт открыт!

...Ничего не подозревая, агитотряд Петра Агапитова пробирался по тылам противника. На лесной опушке остановились, увидев деревню Кялованга. Теперь можно идти смелее — в населенных пунктах английская форма менее всего вызывала подозрения. Поправив вещмешки, отрядовцы свернули к дороге, но, едва сделали несколько шагов, были остановлены окриком: «Стой, кто идет?» Из-за куста показались двое солдат.

— Чего дурака валяете. Из третьей роты мы, — недовольно пробурчал заранее приготовленное Павел Каменев.

К удивлению, эта фраза обрадовала солдат, подскочили с вопросом:

— Ну что у вас там?

— Нормально, — уклончиво ответил Николай Уловский. — Вот с гостинцем к вам. — Он протянул листовку, призывающую арестовывать офицеров.

Взглянув на листовку, солдаты небрежно бросили:

— Э, с этим вы опоздали. Мы офицеров еще ночью в Чекуево отправили.

— То есть как?

— Да очень даже просто. Своих командиров выбрали.

Ошеломленные новостью, агитаторы застыли на месте.

— А теперь наш ротный вон, Захаров, — указали солдаты на проходившего мимо унтер-офицера с красной повязкой на рукаве френча.

Агапитов вышел навстречу, представился. Ротный приветствовал посланцев губкома и Красной Армии. Торопливо рассказал им о делах минувшей ночи.

На лошадях, выделенных Захаровым, агитаторы поскакали в Чекуево. У двухэтажного штабного дома, который зимой они обходили с опаской, спешились. Агапитов вошел в дом. Здесь, в штабе полка, Щетинин, Катышев, Костин, Лукин и другие обсуждали обстановку. В Клещево входят красные войска. Под Онегой вражеское сопротивление сломлено. Белогвардейские и английские офицеры арестованы.

Телефонный звонок прервал разговор. Выслушав доклад, Щетинин произнес: «Подожди минутку, Вася», и объяснил:

— Катышев сообщает: к Онежской пристани подошел английский монитор, навел орудия и пулеметы. Требуют передать им арестованных офицеров, иначе будут стрелять.

Посоветовавшись, решили выполнить ультиматум, но при этом выставить свое условие: если англичане начнут обстрел, все их офицеры в Чекуеве и других местах будут расстреляны.

Агапитов, кстати, спросил, как ведут себя арестованные офицеры.

— Наши сидят тихо, — ответил Щетинин. — Полковник Михеев просил наган и один патрон: дескать, для него пуля легче, чем позор. Я ответил: «Жалко на тебя патрон тратить». Англичане шумят насчет ответственности за оскорбление. Но Аким Шадрин без слов приводит их в чувство. Пошлепает ладошкой по ложе винтовки, и утихают.

В Чекуево вошел 154-й полк Красной Армии, вместе с которым прибыли восставшие солдаты 1-й и 3-й рот и два взвода 4-й роты, открывшие фронт.

— Теперь лишь про одну пятую роту мы ничего не знаем, — докладывает Щетинин. — Она за Кожмонастырем. По телефону вызвали ее сюда.

На другой день 5-я рота вошла в Чекуево. К удивлению восставших, и офицеры шли в строю.

— Не бросать же их там, — объяснил унтер-офицер Вялков, избранный ротным.

Оказывается, как только слух о восстании в Чекуеве донесся туда, рота поднялась. Избрала ротного и комитет из трех человек — Александр Вялков, Михаил Коротких и Петр Харитонов. Кинулись в дом, где квартировали офицеры, уверенные, что они окажут сопротивление. Но у них на столе лежали наганы, приготовленные к сдаче.

— Что будет с нами? — спросил капитан.

— Забирайте сумки, идем в Чекуево, там разберемся, — ответил Вялков.

По дороге присоединился взвод 4-й роты и саперный взвод, располагавшиеся в монастыре.

Уполномоченный губкома Петр Попов, прибывший с полком, предложил Агапитову составить донесение в разведотдел армии. Но это непростое дело. Кого назвать инициатором восстания? В каждой роте их было по 15-20 человек.

— Петр Алексеевич, как быть? — спросил он у Попова.

Подумав, тот ответил: