Читаем В боях за Молдавию. Книга 4 полностью

Война разбросала нас. Я попал в пехоту, а молодой директор Рашковской школы Федор Жарчинский стал танкистом. С отличием окончил училище. Оставляли на преподавательской работе, но он рвался на фронт. Один за другим подавал рапорты. И добился своего.

Танкистом Федор был отличным. Искусно водил боевую машину, метко стрелял. В одном из боев его танк загорелся. Под градом пуль и осколков отважный воин сумел потушить огонь и снова направил машину на врага.

В тот день он подбил вражеский танк и поразил до сотни фашистов. Грудь его украсил орден Красной Звезды. К 1945 году Федор был кавалером нескольких боевых орденов, старшим лейтенантом, командиром разведки танкового полка.

…Это произошло в самом конце войны — 21 апреля. Возвращаясь с очередного разведывательного задания, группа во главе с Жарчинским обнаружила в лесу лагерь военнопленных. Как выяснилось, гитлеровцы собирались уничтожить узников. Отряд Федора состоял из восьми человек. Силы были неравные. Однако старший лейтенант принял смелое решение. Он отправил одного разведчика с донесением командиру полка, а с оставшимися решил атаковать лагерь.

Уже сняты часовые, близится к концу бой с охраной. И тут очередью из автомата Федор был тяжело ранен. Придя в себя, увидел рядом немецкого офицера, ползущего со шнуром в руке.

«Пытается взорвать лагерь… Через несколько минут строения взлетят в воздух… Погибнут тысячи людей… Надо действовать…», — лихорадочные мысли набегали одна за другой.

Кусая губы, он напряг последние силы, дотянулся до автомата. Только бы не промахнуться…

Федор уже не видел, как, вздрогнув всем телом, немец уткнулся лицом в теплую землю.

Спустя месяц уроженцу села Рашков Каменского района, бывшему учителю, старшему лейтенанту Федору Ивановичу Жарчинскому было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

…Я долго стоял перед памятником другу детства, коллеге по мирной, гуманной профессии, товарищу по оружию, смотрел на цветы, лежащие на постаменте. Все знают учителя-героя. Он — гордость села. Его имя носит улица, на которой он жил, школа, где учился и учительствовал, пионерские отряды. Он будет жить в сердцах многих поколений.

Незабываемое

Н. ФЕДОРОВ,

участник Ясско-Кишиневской операции

Мы стояли на Днестре в апреле.Под обрывом голубел разлив,За окопом клены зеленели,Наклоняли ветки до земли.Шли бои. А средь леснойпрохладыЗаливались птичьи голоса,И на свежий, обнаженныйландышС робких листьев падала роса.И когда в кустах взрывалисьмины,Прошуршав над самой головой,Верилось — пройдут осколкимимо,Не разлучат с этой синевой.И такая появлялась сила —Крепче стали и сильней огня!..Смерть вовсю, на весь размахкосила,В спешке что ли проглядев меня.И теперь я сердцем закаленнымПоклоняюсь гордой высоте,Вешним далям, ландышам и кленам,Всей земной бессмертнойкрасоте.

Друзьям-фронтовикам

А. ПРОТАСОВ,

майор запаса

Перейти на страницу:

Похожие книги

Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России
Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России

Уильям Фуллер, признанный специалист по российской военной истории, избрал темой своей новой книги печально знаменитое дело полковника С. Н. Мясоедова и генерала В. А. Сухомлинова. Привлекая еще не использованные историками следственные материалы, автор соединяет полный живых деталей биографический рассказ с анализом полицейских, разведывательных, судебных практик и предлагает проницательную реконструкцию шпиономании военных и политических элит позднеимперской России. Центральные вопросы, вокруг которых строится книга: как и почему оказалось возможным инкриминировать офицерам, пусть морально ущербным и нечистым на руку, но не склонявшимся никогда к государственной измене и небесталанным, наитягчайшее в военное время преступление и убедить в их виновности огромное число людей? Как отозвались эти «разоблачения» на престиже самой монархии? Фуллер доказывает, что в мышлении, риторике и псевдоюридических приемах устроителей судебных процессов 1915–1917 годов в зачаточной, но уже зловещей форме проявились главные черты будущих большевистских репрессий — одержимость поиском козлов отпущения и презумпция виновности.

Уильям Фуллер

Военная история / История / Образование и наука