В боях за Молдавию. Книга 5

Но гитлеровцы продолжали сопротивляться. Два вражеских пулемета преградили путь взводу Юнгина и всей роте. Группа стрелков зашла складками местности во фланг противнику. Разбившись на две части, бойцы подползли к пулеметным гнездам и уничтожили их гранатами и автоматными очередями. Рота поднялась в атаку и улучшила свои позиции.

Гвардии сержант Архипов вместе с радистом все время менял свое место, ведя наблюдение за действиями противника, и успешно выполнял поставленную задачу. Артиллеристы в этот день особенно метко поражали вражеские цели.

Противник начал поспешно откатываться на запад. Совершая обходные маневры, стрелковые подразделения настигали врага, наносили ему ощутимые удары, окружали его разрозненные скопления. Преследовать отступающего врага приходилось, как говорится, не вылезая из седла, наскоро перехватив полухолодный завтрак или обед. Продолжали погоню, чтобы не дать противнику оторваться и занять новый рубеж для обороны.

И вот перед наступавшими развернулась водная гладь Днестра с его густыми плавнями, тополиными островками, бесчисленными озерками, старицами и протоками, болотистыми участками.

Возбужденные бойцы подбегали к воде, набирали ее в пригоршни, подносили к губам и жадно пили. Словно дети, обрызгивали друг друга.

С‘трепетом в голосе произносили вслух:

— Здравствуй, Днестр! Встречай гвардейцев!

С противоположного берега ударили вражеские пушки, и каждому невольно подумалось: не застрянем ли тут? Но с горячими, страстными словами обратились агитаторы, коммунисты и комсомольцы к своим товарищам:

— Для советского солдата не существует непреодолимых преград!

А впереди тихим плеском согласно отвечал им старый Днестр, словно обещая помощь при захвате плацдарма…

* * *

Иван Павлович Архипов, ставший к тому времени старшим сержантом, загляделся на яблоневый сад. До чего же красивы его бело-розовые кружева, ароматное, гудящее пчелами невесомое облако, спустившееся с неба! Правда, оно сейчас отсвечивало серыми тонами. Но все-таки яблони цвели! Весна брала свое, и теплело сердце у Ивана Павловича, его богатырская грудь глубоко вбирала в себя пьянящие запахи, уши улавливали животрепещущие звуки, колыхавшиеся под дуновениями свежего ветерка. Хорошо-то как… Отчего же пальцы Архипова цепко сжимают автомат? Он — солдат, на войне не отведено времени любоваться весенней картиной, а все равно не оторвать глаз от цветения яблонь. Эх, сады, сады… Не было таких в его родном краю, на Кемеровщине. Все больше ковыли да типчаки, осиновые рощи, изредка березовые колки, а туда, ближе к горам, тайга-матушка простиралась. У них и поселки да города все Березовский да Кедровка, Осиновка да Боровой. Вот и Шишино, поди, от шишек ведет свое название. Лесной край, ничего не скажешь.

Сидя за партой Шишинской средней школы, Иван подолгу засматривался на географическую карту, висевшую за спиной учителя. Учитель думал, что он внимательно слушает его рассказ, а Архипов размышлял о том, как огромна земля родная не пройти, не проехать и за месяц.

Сколько же теперь он прошагал пешком под градом пуль и осколков? А сколько еще предстоит одолеть, взять с бою трудных километров, чтобы больше по ним никогда не ступала нога чужеземца? Чтобы и там, на Кемеровщине, тоже зацвели по весне кипенные сады? Ведь разведут и у них яблоневые деревья, груши, сливы! А может быть, и виноградники морозоустойчивые, мичуринские… Не может быть, чтобы люди не побороли суровую природу Сибири. Осилят, облагородят.

Весна… Хороша ты в Молдавии, скоро завернешь и на родную Кемеровщину, где отец, мать живут, где промелькнуло детство, где тоже ждут не дождутся окончания войны.

Резанула мысль: а ведь он для того и находится здесь, на плацдарме, чтобы враг отступил, не заслонил дорогу весне.

А Пугачены все еще в густой пороховой дымке, за промозглой стеной тумана. Все труднее корректировать огонь батарей, находить наиболее опасные цели.

И вдруг все смешалось: исчезла яблоневая кипень, вздыбленный ворох земли с треском перечеркнул белесое небо, и пчел не слыхать — воздух загудел пулями, застрекотали пулеметы, за ухали минометы. Гитлеровцы предприняли очередную атаку, пытаясь вырвать из рук защитников крохотный клочок земли на правобережье Днестра.

Архипов увидел, но не испугался: немецкая пехота широкой цепью приближалась к траншее. Стоявшее поблизости орудие гвардии сержанта Чучалина открыло беглый огонь по атакующим разрывы снарядов прижали противника к земле.

Неожиданно орудие замолчало.

— Кончились снаряды, — доложил заряжающий.

Не успел Чучалин отдать распоряжение насчет доставки боеприпасов, как наводчик Зорин воскликнул:

— Вражеские автоматчики в тылу, товарищ сержант!

Гвардии старший сержант Архипов с напарником да еще с отним бойцом оказался впереди всех — справа и слева стрелки были потеснены. Остановил испытующий взгляд на автоматчике — ни один мускул на его лице не дрогнул. Молодец! Но кто этот автоматчик? Из какого взвода? Что-то Иван не припомнит его фамилии, слышал — Иваном звали. Тезка, значит. Вместо убитого Иволгина прислали. Чтобы поддерживать связь с артиллерией…