В большом чуждом мире

При всем обилии попутных сюжетов и действующих лиц, занимающих разное литературное время, центральной фигурой романа, его идейной осью является Росендо Маки, алькальд общины.

У Росендо Маки прекрасная и удивительная судьба тех героев, которые сходят со страниц литературных произведений в жизнь, — кто на многие десятилетия, кто навсегда. Сиро Алегрия не раз спрашивали, знал ли он лично Росендо Маки, спрашивали, с кого именно списан этот образ. А однажды сержант полиции попросил у писателя автограф, заявив, что он внук Росендо Маки.

На самом деле у старого алькальда нет реального прототипа. Его образ, любовно и талантливо выписанный Алегрией, крепко спаян с сюжетным и пейзажным фоном всего романа. Росендо Маки — это совесть, мудрость и достоинство индейской общины, символ ее силы и прочности. Этому алькальду ведомы законы земли и законы его мира, где справедливость наделена властью, где каждый за всех и все за каждого.

Перуанские правители до недавнего прошлого были скупы па памятники легендарным индейцам. Куда охотнее они славили испанских завоевателей и генералов. В Лиме возле дворца правительства красуется на коне бронзовый Франсиско Писарро, а сам дворец по традиции зовется Домом Писарро. Есть в той же Лиме и памятник католической королеве Изабелле. Сиро Алегрия создал прекрасный литературный памятник индейцу Росендо Маки, который почитают не только в Перу, но и за его пределами.

В исследовательской литературе часто говорят о сосуществовании в Перу двух начал — испанского и индейского. Но индейское начало — понятие многомерное и разноплановое. Что общего может быть у индейца, переселившегося в Косту, с первобытным индейцем сельвы? Да и так ли близки по мировосприятию пеоны Сьерры и индейцы крестьянских общин? Сьерра, Сельва и Коста — это три пока еще обособленные зоны Перу, это в известном смысле три Перу с разным отсчетом исторического времени, с разной географией, с разными проблемами. Да и каждый из этих миров сплетен из замкнутых мирков, со своим укладом, традициями и формами бытия.

Если задаться вопросом, где начинается чуждый мир для Ро-сепдо Маки и всех индейцев, которые родились и жили у высокой горы Руми, ответ будет прост: там, где стоят межевые камни общины. А дороги, что уводят в даль или приводят из дали, исполнены предчувствием беды и разрушения По этим дорогам приходят к ним беззаконие и обман, по этим дорогам сами они уходят навстречу смерти.